Секрет Полишинеля. Почему Пекин не признает наличие своей базы в Таджикистане?

Душанбе и Пекин продолжают отрицать существование китайской военной базы на территории Мургабского района Таджикистана, вопреки снимкам со спутника, утверждениям местных жителей и иностранных СМИ.
Зачем скрывать объект, который направлен на поддержание безопасности в регионе, в беседе с экспертами попыталось выяснить Радио Озоди.
Таджикистан и Китай продолжают хранить молчание относительно военного присутствия Пекина. Вопрос, который начал будоражить таджикский сегмент социальных сетей, когда 27 октября в парламенте Таджикистана было заявлено о намерении Китая построить военный объект в Ваханской долине для таджикских силовиков стоимостью 10 миллионов долларов.
Абдурахмон Аламшозода, первый заместитель министра внутренних дел Таджикистана, на заседании нижней палаты парламента тогда отметил, что новое здание будет предназначено для специального отряда быстрого реагирования, который подчиняется Управлению по борьбе с организованной преступностью Таджикистана. Таджикские парламентарии подчеркнули, что база строится по просьбе таджикской стороны на средства правительства Китая, но на каких условиях будет строиться объект, озвучено не было.
База, которой "нет" Условия сотрудничества Пекина и Душанбе традиционно являются "тайной за семью печатями", а все что просачивается, как правило, отрицается и не признается сторонами.
Так, например, официальный представитель министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь на просьбу прокомментировать заявления таджикской стороны о том, что Китай построит специальную базу в Ваханском ущелье Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) для МВД Таджикистана, прямого ответа не дал, заявив: "Я могу четко сказать, что у Китая нет военной базы в Центральной Азии".
Однако еще в 2019 году американская газета "Вашингтон пост" писала, что Китайская Народная Республика в Мургабском районе уже несколько лет располагает военной базой. Расследование Радио Озоди подтвердило наличие следов военного присутствия Пекина в Таджикистане.
Согласно документам, полученным Радио Озоди, в настоящее время на этой базе работает китайский персонал, хотя и сам объект принадлежит таджикской стороне. Кроме того, документы свидетельствуют, что в ходе встречи Эмомали Рахмона и министра обороны Китая Вэй Фэнхэ в июле этого года обсуждался вопрос о полной и безвозмездной передаче этой базы китайской стороне. Однако результаты этих переговоров не оглашаются.
В чем логика сокрытия базы? Миссия военного присутствия Китая в приграничном районе неизвестна. Вероятно, что это направлено на сдерживание террористических угроз с территории Афганистана. Однако зачем скрывать такое присутствие — остается вопросом.
Консультант Московского центра Карнеги Темур Умаров отмечает, что Пекин никогда не позиционировал себя как державу по принципу США или России. «Пекин всегда говорил, что против вмешательства во внутренние дела других стран, что они не милитаристская держава, что они не хотят быть похожими ни на кого-то из тех, кто уже находится на геополитической карте мира. И они всячески хотят соответствовать этому имиджу", — говорит Умаров.
Он отмечает, что причиной секретности может быть и нежелание Пекина портить отношения с Москвой. "Центральная Азия всегда воспринималась как исключительная зона интересов России, особенно в сфере безопасности. Поэтому потенциально такое поведение могут воспринимать в Москве как наступление на пятки", — полагает эксперт. Тем не менее, по словам Умарова, пока интересы Москвы и Пекина в регионе не противоречат друг другу.
В докладе Пентагона Конгрессу США от 1 сентября 2020 года отмечалось, что "Китай стремится создать более развитую инфраструктуру баз и логистику за пределами своих границ, что позволит Народно-освободительной армии Китая проецировать и поддерживать военную мощь на больших расстояниях". Таджикистан упоминался в качестве одной из 12 стран, которые НОАК рассматривал как вариант. Официально Народно-освободительная армия Китая имеет только одну базу за пределами своих границ – в Джибути.
"Пекин отходит от ранее достигнутых договоренностей" Политолог Сулаймон Шохзода говорит, что Китай традиционно не афиширует свою активность, понимая, как его опасаются страны региона. "Более того, Пекин отходит от тех договоренностей, которые когда-то были достигнуты в рамках "Шанхайской пятерки", согласно которым, границы должны быть демилитаризованными", — отмечает политолог. По его словам, благодаря этим договоренностям российские войска в девяностые покинули пограничные с Китаем районы. Сейчас же Пекин активно пытается заполнить этот вакуум.
Согласно 1 ст. "Шанхайской Декларации" от 26 апреля 1996 года подписанной Казахстаном, Кыргызстаном, Россией и Таджикистаном, "вооруженные силы сторон, дислоцированные в районе границы… не будут использоваться для нападения на другую сторону, вести какую-либо военную деятельность, угрожающую другой стороне…".
В соответствии с последующими соглашениями, был создан коридор на границе между вооружёнными подразделениями армий соответствующих государств глубиной в 100 км, где осуществляются взаимные военные инспекции; военные формирования были отведены друг от друга на глубину 300 км.
Позволит ли Душанбе Москва пользоваться многовекторностью? Эксперты в последние годы указывают на все большую зависимость Душанбе от Поднебесной. Госдолг Таджикистана на долю этой страны превышает 40 процентов.
"Очевидно, что Россия зациклена на противостоянии с Западом и у нее завязаны руки. Душанбе в такой ситуации пытается извлечь максимальную выгоду от сотрудничества со всеми, в том числе Пекином. Открытое противостояние с Пекином было бы сейчас не в интересах России, но при желании у Москвы есть много рычагов влияния на Душанбе", — отмечает Сулаймон Шохзода.
Российские власти официально не высказывались относительно активизации военного сотрудничество Таджикистана и Пекина.
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин в интервью "Спутнику" относительно открытия военной базы Китая в Таджикистане отметил, что если в Таджикистане появится военный объект Китая, то это будет результатом договоренностей Пекина и Москвы.
«Конечно, Таджикистан — важная страна в экономическом и политическом смысле для КНР, но, по моему глубокому убеждению, Россия для Китая гораздо более важная страна, чем Таджикистан. Ставить под угрозу отношения с Москвой ради получения кратковременных тактических выгод в Пекине не будут», — отметил Грозин.
Ранее в регионе наблюдалось негласное разделение сферы влияния, согласно которому сфера безопасности оставалась исключительной прерогативой Москвы. Пекин же проявлял активность только в экономической сфере. Со временем Китай начал инвестировать в сектор безопасности Таджикистана. Были построены четыре пограничные заставы и учебный центр на линии таджикско-афганской границы, в Душанбе был построен Дом офицеров на китайские средства, а в ноябре 2019 года был торжественно открыт Центр по борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом.