Профессор Кузнецов раскрыл тайны приключений итальянцев в городе Фрунзе

Профессор КРСУ Андрей Кузнецов - известный музыковед и специалист по иностранным языкам, заслуженный деятель культуры Кыргызской Республики, автор двух десятков книг и более четырех сотен научных и публицистических статей. А рукопись своего новейшего исследования, о первых итальянцах в нашей столице, профессор представил вниманию читателей VB.KG.
Рокко и его сын
Киргизская ССР всегда была многонациональной республикой, особенно ее столица, именовавшаяся до 1991-го городом Фрунзе. Официальная статистика насчитывала у нас представителей около ста народов.
"Кто только тогда здесь не жил! Вот только итальянцев как-то всё не было, пока в далеком 1946 году во Фрунзе не появился славный потомок гордых римлян с красивой фамилией Марчелли. Звали его Джузеппе (Жозеф), а в кругу коллег по актерскому или музыкантскому цеху – просто Жора. Будь у Марчелли другая профессия, о нем мало бы кто знал, но он играл на аккордеоне и время от времени в составе концертной группы Русского драматического театра имени Крупской выступал на различных эстрадных площадках города", - отмечает профессор Кузнецов.
Однако работать в театре Марчелли стал позже, уже в 50-х годах, а до этого он зарабатывал на хлеб насущный, играя в городских ресторанах. Выглядел музыкант как типичный итальянец – смуглый, черноволосый, с густыми, такими же черными бровями. Конечно, до внешности Марчелло Мастроянни Жоре было далековато, но, тем не менее, он тоже был привлекателен, обаятелен. Да и аккордеон у него был что надо – концертный, скорее всего итальянский или немецкий, трофейный.
"Так, кто же он такой этот Марчелли и откуда он взялся?" – недоумевали в ту пору горожане. Да, история нашего героя далеко не простая – это не киношные "приключения итальянцев в России", а настоящая драма, а то и трагедия. И появился Марчелли в Кыргызстане отнюдь не по своей воле.
История эта давняя, и началась она в феврале 1893 года, когда в небольшом ломбардском городке Адрара-Сан-Рокко был найден новорожденный ребенок. Откуда взялась фамилия Марчелли неизвестно, а вот имя младенцу, похоже, дали в честь святого Рокко, имя которого носил городок.
Вообще, сведения о Рокко Марчелли крайне скудны. Известно, что он воспитывался в детском приюте города Бергамо, став взрослым, работал шахтером. Позже он переехал в Турин, женился на француженке и в мае 1916 года в семье родился сын, которому дали имя Джузеппе (по-французски – Жозеф: так его обычно звала мама).
Еще в молодости Рокко примкнул к движению итальянских анархистов, увлекся их идеями, а так как анархисты были противниками фашистского режима, то жить в Италии стало небезопасно, Рокко вместе с семьей вынужден был эмигрировать – вначале во Францию, а затем – в Бельгию.
Наступили нелегкие и тревожные годы жизни в эмиграции. Однако фашисты постепенно стали подбираться и к Бельгии. Тогда большая группа политэмигрантов во главе с генеральным секретарем коммунистической партии Италии Пальмиро Тольятти, попросила политического убежища в Советском Союзе. Их просьба была удовлетворена, и в 1930 году итальянские коммунисты, а с ними и представители других оппозиционных партий, в том числе и Рокко Марчелли с семьей, прибыли в Москву.
Вначале всё складывалось хорошо – торжественная встреча, предоставление жилья, помощь в устройстве на работу. Первое время семья жила в Москве.
Сегодня он играет джаз, завтра родину продаст?
Чем занимались в то время родители неизвестно, а вот их дорогой сынок Джузеппе, он же Жозеф, которому в 1930 году исполнилось 14 лет, по решению самого Коминтерна был определен воспитанником в Военно-инженерную школу. Она находилась в Москве, но в 1932 году была переведена в Ленинград.
Так Жозеф оказался в городе на Неве и пребывал в нем с некоторыми перерывами до самого начала войны. Он завершил учебу в школе и поступил в военно-музыкальное училище, но через год, когда ему исполнилось 16 лет, стал нести срочную, а потом и сверхсрочную службу в Военно-инженерной училище, выполняя обязанности старшины роты.
Прослужив еще один год в качестве музыканта оркестра в одной из частей Военно-воздушного флота, Марчелли был уволен в запас, вернулся в Ленинград. Осмотревшись, бравый старшина сменил военную форму на штатский наряд и вскоре нашел себе работу по душе: стал играть на аккордеоне в джаз-оркестре в одном из парков Ленинграда.
Это был, пожалуй, самый благополучный период в жизни молодого итальянца в СССР. Не давали покоя лишь мысли о родителях. Но три года прошли, наступило лето 1941 года, началась война.
А чем же занимались всё это время родители Жозефа? Документальных сведений о них очень мало.
Начнем с мамы. Луиза Фёдоровна (на самом деле – Фердинандовна) Марчелли какое-то время трудилась на фабрике детских игрушек в Москве, потом, вдруг не с того, не с сего оказавшись в Горьком, работала швеей кузовного цеха Горьковского автомобильного завода. Можно лишь предположить, что она была туда, сослана. Но когда – неизвестно. Зато, когда ее арестовали, известно точно: во второй год великого террора – в 1938-м.
Обвинили в шпионаже, посадили на полтора года в тюрьму. Хорошо ещё, что не 10 лет без права переписки. В общем, отсидела, как говорят, от звонка до звонка.
Профессор Кузнецов приводит сухие строки из архивного дела:
• Мера пресечения: арестована
• Дата ареста: 1938 г.
• Обвинение: шпионаж
• Статья: 58, п. 10 ч.1
• Приговор: 1 г. 6,5 мес.
• Место отбывания: в тюрьме (провела 1 год, 6,5 месяцев)
• Дата освобождения: 1940 г.
Об отце Жозефа – Рокко - известно еще меньше. Есть данные из итальянских сайтов Интернета, где говорится, что он работал на шахтах Кузбасса, затем в Харькове и что в конце 30-х годов был арестован и направлен в один из лагерей, находившийся на побережье Тихого океана, у Владивостока. О его дальнейшей судьбе ничего не известно, скорее всего, там он и умер, не выдержав непосильного труда и разлуки с близкими. Но это только предположение.
Итак, 22 июня 1941 года началась война. По иронии судьбы именно в те дни Жозеф Марчелли получил советское гражданство, был взят в действующую армию и зачислен в стрелковый полк.
Позже был старшиной роты, служил в медсанбате. Однако служить пришлось только год: в июле 1942 года вышел приказ, запрещавший иностранцами быть в рядах доблестной Красной Армии. Было горько и обидно, но ничего не поделаешь – приказ есть приказ: его нужно выполнять. Таким образом, Марчелли был переведен в запас и направлен служить в город Котлас Архангельской области, где работал комендантом на лесопильном заводе. Однако трудиться пришлось недолго – в ноябре 1942 года Марчелли был арестован, осужден и направлен на работу в трудовую армию на строительство челябинского металлургического завода. Жозефа выручила профессия музыканта: осужденного включили в агитбригаду политотдела стройки. Он играл на аккордеоне в небольшом джаз-ансамбле. Два года спустя музыкант был демобилизован и стал работать по положении вольнонаемного в том же самом ансамбле.
Так продолжалось до сентября 1946 года, когда началось повсеместное гонение на джаз. Этот музыкальный жанр был объявлен чуждым и даже вредным для советских гражданам. Появилась крылатая фраза: "Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст". Чуждыми были признаны и музыкальные инструменты – саксофон и аккордеон. В общем, джаз-ансамбль был расформирован, а Марчелли направлен на местожительство в далекую Киргизию, точнее, в ее столицу город Фрунзе.
Фрунзе – город хлебный
Начался новый этап в жизни музыканта.
Фрунзе встретил теплолюбивого итальянца чудесной осенней погодой и изобилием овощей и фруктов – это вам не заполярный Котлас и даже не Челябинск: здесь было тепло и сытно. С трудоустройством тоже не было особых проблем – Марчелли стал работать в привокзальном ресторане руководителем музыкального ансамбля.
Однако с жильем в те годы было трудновато – его катастрофически не хватало. Да о чем тут говорить, если даже семьи профессоров университета жили в общежитии, где тоже не было никаких удобств.
Марчелли пришлось жить в бараке. Но это не беда – главное, что появилась надежда в светлое будущее, к тому же Жозеф нашел, наконец, постоянное место работы в Русском драматическом театре. Это случилось осенью 1950 года. Благодаря своему характеру – открытому, доброжелательному, коммуникабельному он быстро вписался в коллектив, нашел друзей, единомышленников, с увлечением отдался столь любимой им работе.
Он хорошо играл на аккордеоне и баяне, аккомпанировал солистам труппы в музыкальных номерах, играл в оркестре, будучи его концертмейстером, так сказать "первой скрипкой".
Кроме участия в спектаклях, музыканту приходилось выступать в шефских концертах – на заводах, фабриках, воинских частях и домах культуры. Для этого в театре создавались специальные группы, в которые входили артисты, умевшие не только декламировать или разыгрывать какие-то сценки из текущего репертуара, но и петь или танцевать.
И тут без Марчелли обойтись было никак нельзя. Обладая хорошим слухом, он мог быстро подобрать аккомпанемент к любой мелодии, причем в любой тональности. А на театральных банкетах "дядя Жора" (как его стали звать молодые актеры) был просто незаменим.
Профессор Андрей Кузнецов вспоминает: "В конце 50-х годов мне довелось побывать на нескольких выступлениях концертных групп театра, проходивших в республиканском Доме профсоюзов. Вход на них был свободен, что для нас молодых людей, только что окончивших среднюю школу, было немаловажным фактором. Мы с удовольствием следили за происходящим на сцене и после каждого номера дружно аплодировали. Прошли годы. Кто выступал сцене, что исполняли – не помню: забылось. Остался в памяти лишь образ симпатичного итальянца с переливающимся перламутровым блеском аккордеоном. Это был Жозеф Марчелли. Играл он ярко, темпераментно, нам это нравилось".
Однажды юный тогда Кузнецов встретил знакомого парня, который дружил с неким Адиком Марчелли (возможно, внебрачным сыном или племянником Жозефа) и часто бывал у них дома. Он с восторгом рассказывал, как бабушка его друга, синьора Луиза угощала его изумительным блюдом, которое называлась "пасташутта".
Много лет спустя, когда Кузнецов уже работал переводчиком в группе итальянских кинематографистов, снимавших фильм о Чингисхане, Андрею, наконец, удалось отведать это, действительно очень вкусное блюдо. Это была одна из разновидностей спагетти – по-итальянски pasta asciutta (спагетти без бульона, но с различными приправами и добавками, дословно: сухая паста).
Чуть позже, Андрей Кузнецов познакомился с Адиком на Комсомольском озере в Карагачевой роще города Фрунзе. Адик был стройным загорелым юношей лет 22-23-х, прошедший уже службу в Советской Армии.
На вопрос Кузнецова: "Ты итальянец?" – Адик ответил с явным огорчением: "Да, но из-за моей национальности мне пришлось столько вытерпеть в армии".
Хорошо, что Адик нес армейскую службу в пору хрущёвской оттепели, а то бы вполне мог повторить судьбу своего отца и многих других итальянских политэмигрантов и членов их семей.
Для Жозефа Марчелли самым главным событием того времени стал приезд матери во Фрунзе. Это стало возможным в 1953 году, когда умер Сталин, после чего были выпущены на свободу тысячи заключенных и отбывавших ссылку людей. Радости матери и сына не было конца. Теперь можно было подумать и о создании семьи.
Примерно в то же время Жозеф Марчелли встретил русскую девушку по имени Зоя. Молодые люди стали встречаться, полюбили друг друга и вскоре стали мужем и женой. Появились дети – вначале сын Евгений (в 1957-м), а четыре года спустя и дочь – Марина.
Интересная ситуация сложилась, когда родился первенец. "Жозеф очень хотел назвать его в честь деда – Джузеппе, – cказано в одной из найденных профессором Кузнецовым публикаций в Интернете, – но мудрая Зоя Ивановна проницательно смотрела в будущее: "Никаких итальянцев! Ты знаешь, как папа пострадал от того, что он итальянец – Джузеппе Жозефович Марчелли, итальянец? Нет, пусть будет Евгений Жозефович Марчелли, русский". Так в метрике и записали".
Жозеф был по натуре энергичным человеком, оптимистом – это и помогало ему преодолевать все удары судьбы, которые выпали на его долю – лагеря, ссылки, жизнь на чужбине. Он с надеждой смотрел в будущее, да и времена теперь переменились: жить стало легче.
Радовали своими успехами подрастающие дети – Женя и Марина. Как многие дети артистов они нередко выступали на сцене театра, в частности, в спектакле "Кремлевские куранты".
К тому же, Жозеф, наконец, распрощался с опостылевшим бараком и въехал в выделенную горисполкомом квартиру в одном из новых микрорайонов города. В коллективе к Жозефу Марчелли относились очень хорошо, любили, уважали. И он платил людям тем же.
Вспоминает ветеран сцены, народная артистка Кыргызской Республики Лариса Любомудрова: "Жозеф Роккович, а для нас, молодых актеров, просто дядя Жора, был добрым и душевным человеком. Никогда не забуду то раннее зимнее утро 1986 года, когда в доме неожиданно раздался телефонный звонок. Звонил дядя Жора. "Лариса, я хочу поздравить тебя с присвоением почетного звания – ты этого заслуживаешь!" и еще много теплых слов. Я опешила, подумав, что это какой-то розыгрыш. Но слова Марчелли были столь искренни и сердечны, что мысли о розыгрыше быстро отпали – мне действительно присвоили звание "заслуженной", о чем дядя Жора прочел в только что полученной газете "Советская Киргизия" и не замедлил позвонить мне. Это поздравление было первым – потом телефон звонил, не переставая. Вот таким человеком был наш дорогой Марчелли.
Более тридцати лет проработал Жозеф Роккович в театре. Он принимал участие во всех его мероприятиях, включая гастрольные поездки по городам Советского Союза.
Все эти годы он работал в тесном контакте с дирижером и художественным руководителем оркестра театра, автором музыки ко многим его спектаклям Борисом Александровичем Костромитиновым. Маэстро писал музыку, делал аранжировки и дирижировал, а Марчелли играл в оркестре и, будучи ассистентом дирижера, нередко становился за дирижерский пульт.
Его многолетний труд был отмечен многими дипломами и почетными грамотами, а как участник Великой Отечественной войны он был награжден восемью медалями.
В середине 80-х годов, когда экономическая ситуация в стране стала ухудшаться, театральный оркестр прекратил свое существование, и Марчелли, возраст которого в ту пору приближался уже к семидесяти, был переведен на работу в монтировочный цех. Работа там была не из легких – установка на сцене декораций. И здесь Жозеф Роккович проявил себя с лучшей стороны, и работники цеха с теплотой и пониманием приняли его в свой дружный коллектив.
Позже Жозеф Роккович был переведен на более легкую, не требовавшую физических усилий работу – дежурного на вахте.
Беда пришла неожиданно. Как-то вечером, возвращаясь после спектакля домой, Марчелли не заметил открытого люка и упал в него, сильно ударившись грудью о его край. Травма оказалась серьезной и, возможно, она стала причиной его преждевременной смерти, наступившей несколько месяцев спустя.
Жозеф Марчелли был похоронен на Юго-Западном кладбище. Проводить коллегу в последний путь пришли почти все работники театра, ставшего для него вторым домом.
Память о талантливом музыканте жива в театре и по сей день. О нем помнят артисты и сотрудники драматического театра старшего поколения, а на стене ведущего на сцену служебного коридора висит стенд, посвященный ветеранам театра. На многих фотографиях запечатлен и уважаемый Жозеф Роккович Марчелли.
Музыканта не стало, но остались его дети. О чем только мог мечтать бедный Жозеф, осуществил сын Евгений, один из самых ярких и самобытных режиссеров России – "Король русского авангарда" или "Мастер", как его нередко называют журналисты. Именно ему удалось осуществить самую заветную мечту отца – побывать на его родине, в Италии. Cреди его родственников – руководители знаменитой фирмы "Фиат" в Турине.
Надо добавить, что Евгений Жозефович Марчелли (как указано в Википедии, "род. 19 мая 1957, Фрунзе, Киргизская ССР") cтал одним из самых знаменитых уроженцев Фрунзе-Бишкека.
Ведь Евгений Марчелли был художественным руководителем знаменитого старейшего в России Театра имени Фёдора Волкова в Ярославле с февраля 2011 по июль 2019 года. Марчелли - Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, лауреат премии "Золотая маска" в 2006 году. Обладатель титула "Лучший режиссёр российской театральной провинции" (2005).
Всего на сценических площадках России "итальянец из Фрунзе-Бишкека" поставил около 70 спектаклей. В кино jy известен как режиссер фильмов "Танец горностая" и "Река-море", а на телевидении - как один из режиссеров телесериала "Татьянин день".
Сообщи свою новость: