Откровения таксиста меня удивили — история бишкекчанки

Это был уже четвертый по счету таксист, который наконец приехал к нам с подругой. Первые три плутали, не могли найти. А мы стояли на улице и замерзали.
— Почти центр города, а они не могут нас найти, — сердилась я. — Бестолковые водители. Три бестолковых водителя.
— А я четвертый бестолковый? — в его вопросе были и понимание, и чувство собственного достоинства, и улыбка.
— Да нет, что вы, — я смутилась. — Вы как раз очень толковый. Быстро отозвались, быстро нас нашли…
Когда мы с подругой пропустили поворот к ее дому, он спокойно развернулся в правильном месте (сказал, что не любит нарушать ПДД) и подвез к самой калитке. А потом мы ехали вдвоем. Мне стало неловко за то, что я начала наше общение с выговора, к которому водитель не имел отношения.
— Вы меня простите, я просто долго ждала и замерзла. Подруга хоть в куртке была, а я оделась, как стрекоза…
— Ладно, не переживайте, все нормально, — ответил он и начал свою историю. — На такси я, вообще-то, подрабатываю, днем в офисе работаю. У моего брата дочь болеет, мы ей деньги собираем на лечение.
Когда родилась, у нее с глазами были проблемы, врачи сказали — косоглазие и что-то там еще. Пока маленькая была, операцию, сказали, делать нельзя. Вот исполнилось ей пять лет, мы собрали деньги на операцию в Москве, триста тысяч она стоила. А через два года еще операция понадобилась…
Брат обычно через маму просит у меня денег. Я всегда даю, она мне как дочь. Я еще молодой, своей семьи еще нет. Брат говорит, была бы она мальчиком, он бы не заморачивался, не так уж это важно для мужиков. Подумаешь, косые глаза. А девочка — другое дело. Ну вот пойдет она в школу, представляете, что будет? Дети ведь жестокие, задразнят…
Мы с братом не общаемся, не разговариваем никогда. Так, только когда той или кто из родственников придет к нам на семейное мероприятие. Я ему деньги через маму передаю. Он просит у меня, я передаю.
— Ну да, случается, не всегда с родственниками складываются отношения, слишком мы близкие и не прощаем ошибок друг другу, — я пытаюсь понять причину его семейной драмы.
— Нет, здесь дело в другом, — останавливает меня водитель. — Брат старше меня и с детства меня унижал. Понимаете, унижал. Вот чего я не могу простить. Если бы он просто дрался со мной, это нормально. Мужики должны драться. А он — унижал… Не могу забыть.
А племянницу, его дочь, я люблю. Вот сделаем вторую операцию, и все у нее будет, как у всех девчонок. Да, у нее и волосы красивые, густые, гладкие, как шелк. Читает лучше всех в группе. Стихи, песни поет… Я для нее все сделаю.
Его откровения меня удивили. Большая семья, в которой всякое случается, и отношения взрослых, бывает, отягощены чем-то прошлым.
Но хорошо, что есть тот, кто возьмет на себя роль буфера, как мама вот этого парня, и хорошо, что есть дети, которые, как прочный клей, как надежный цемент, держат семейную вавилонскую башню, не давая ей упасть под ветрами и потрясениями жизни. И хорошо, когда у девочки есть вот такой дядя, такой надежный дядя, который любит ее всей душой и сделает все, чтобы ее глаза сияли от счастья.