Профессор Кузнецов обнаружил необычные стихи Рождественского об Иссык-Куле

Профессор КРСУ Андрей Кузнецов сообщил редакции VB.KG о своей новой, еще нигде не опубликованной научно-популярной статье "Роберт Рождественский в Кыргызстане".
В статье рассказывается, в частности, о сборнике стихов тогда еще молодого, но уже очень знаменитого Роберта Рождественского "Необитаемые острова", выпущенном издательством "Советский писатель" в 1962 году тиражом в 30.000 экземпляров – капля в море на огромный Советский Союз. Правда, цена на него тоже была невысокой – 30 копеек.
В сборник, и это настоящее открытие Кузнецова, вошло необычное - ностальгическое и ироническое! - стихотворение под названием "Озеру Иссык-Куль – традиционное". Вот его текст:
Говорят,
ты мелеешь, озеро?
Говорят,
высыхаешь,
скорбя?
И становится
с каждой осенью,
с каждым летом
меньше
тебя…
Положеньем таким удрученные,
Пожимают плечами
в кабинетной строгой тиши
ученые
дипломированные мужи.
Мне
тягаться
с ними невесело,
но иначе
как можно жить?
Совершенно новую версию
я
попробую предложить:
реже –
тощие и костистые,
чаще –
склонные к полное, -
начинающие и мастистые
подъезжают
к твоей воде.
Приезжают поэты-лирики,
напрягают свои умы,
Опускают
скромные лики:
"Дай глоток водицы…
Взаймы…"
Ты даешь им
А что тебе?
Жалко?!
Что убудет
в твоей красе?!
Уезжают в машинах
жаворонки
По асфальтному шоссе…
Ежедневной обложено данью
Чистой полное
голубизны…
Но выходят
Переиздания –
голубея
твоей волны.
И поэмы пекутся недолго,
И названьям
потерян счет.
По прилавкам Госкниготорга
Иссык-кульская пена
Течет.
А тобой
ничего не нажить…
Но озерная гордость
есть!
Я готов поспорить:
однажды
это дело
тебе надоест.
И когда на песке прибрежном
встанет
лирик очередной,
ты его по плечу небрежно
хватишь мокрой
гривастой волной!
Скажешь:
"Глупая трата времени!
Не проси! –
Надоело мне…"
Скажешь:
"Хватит
стихотворения
вывозить на моей спине!
Любоваться
моею синью,
Торопливой рифмой звеня…"
Скажешь:
"Знаю, что я красивое, -
люди есть
красивей меня!.."
А потом ты на книги ляжешь,
на лирические труды.
Всею массою!!
Представляешь,
сколько это будет
Воды?!
К находке профессора Кузнецова надо добавить, что ирония у Рождественского получилась самоубийственная. Обращаясь к Иссык-Кулю, он смеется над коллегами-поэтами: "Но выходят переиздания – голубея твоей волны". В смысле – выходит в свет халтура в обложках ярко-синего-голубого цвета. И по явному недосмотру самого Рождественского его книга с этими стихами так и вышла в свет в ярко-синей обложке!
Как тут не вспомнить сурового литературоведа Юрия Карабчиевского. Он в своей книге "Воскресение Маяковского" назвал Рождественского (вместе с Евтушенко и Вознесенским) одним из фарсовых перевоплощений Маяковского: "Рождественский – это внешние данные Маяковского, голос, рубленые строчки стихов. Но при этом в глазах и в словах - туман, а в стихах – халтура, какую разве лишь в крайнем бессилии позволял себе Маяковский".
Впрочем, Карабчиевский и Маяковского безжалостно громил, а затем признавался в любви к нему. Надо полагать, замечательный критик Карабчиевский хоть немного любил и замечательного поэта Рождественского.
Но вернемся к статье профессора Кузнецова. Он рассказывает еще о двух "кыргызских стихотворениях" Рождественского.
Стихотворение "Памятник Пржевальскому" посвящено ученому-философу, в 1953-1959 годы председателю правления Союза писателей Кыргызстана – Азизу Салиеву, "Вечер в горах" посвящен детскому писателю, народному поэту Мусе Джангазиеву.
Айганыш Абдыраева, дочь литературоведа, критика и переводчика Жээнбая Самаганова, свидетельствует:
- Отец помогал переводить на русский и кыргызский языки произведения многих писателей. Один из них – Роберт Рождественский. Если отец переводил поэму Байдылды Сарногоева с кыргызского на русский, то Рождественский уже оттачивал этот перевод в стихотворную форму, - цитирует Абдыраеву профессор Кузнецов.
А еще профессор Кузнецов предполагает, что одно из лучших стихотворений Рождественского "Кочевники" скорее всего было написано во Фрунзе в 1964 году. Оно вошло в поэтический сборник "Радиус действия" (1965):
У юрты ждут оседланные кони.
Стоит кумыс на низеньком столе…
Я знал давно, я чувствовал, что корни
Мои - вот в этой пепельной земле!
Вскипает чай, задумчиво и круто
клубящегося пара торжество.
И медленно плывет кумыс по кругу.
И люди величаво пьют его…
А что им стоит на ноги подняться,
к высокому порогу подойти.
"Айда!" И всё. Минут через пятнадцать
они уже не здесь. Они - в пути…
Как жалок и неточен был учебник!
Как он пугал меня! Как голосил:
"Кочевники!" Да я и сам кочевник!
Я сын дороги, самый верный сын…
И снова я раскладываю юрту,
чтобы потом опять собрать её!
Сообщи свою новость: