"Я выполню волю друга". Кыргызстанец получил в наследство 1,5 млн фунтов

Гражданин Кыргызстана Болотбек Джумадылов нежданно–негаданно стал миллионером, получив в наследство полтора миллиона английских фунтов стерлингов.
Четырнадцать долгих лет потребовалось на судебные споры, в результате которых Королевский суд Англии наконец–то вынес решение в пользу Болотбека Кенешбековича. О чем он получил не так давно известие от адвокатов, занимающихся делами довольно известного пакистанского бизнесмена Умара Азиза, завещавшего ему полтора миллиона.
С иском в суд, по словам Болотбека Кенешбековича, обратились его наследники, не пожелавшие исполнить волю покойного родственника и решившие оспорить завещание, чтобы исключить из него "чужака".
- За столько лет я уже потерял всякую надежду получить деньги, оставленные мне моим другом. За это время четыре раза ездил в Лондон и в последние годы даже перестал интересоваться ходом разбирательств, звонил иногда, спрашивал, но заседания продолжались. Там суды могут длиться, особенно по таким делам, говорят, десятилетиями, - говорит Болотбек Кенешбекович. - И вот пришло известие, что Королевский суд не нашел оснований для лишения меня наследства.
История, рассказанная им, больше похожа на рождественскую сказку со счастливым концом. Но все события, как говорится, подлинные и реальные. По словам Джумадылова, он познакомился с Умаром Азизом в 1991 году. Наш соотечественник приехал в Самарканд в командировку. И после завершения всех дел, естественно, решил познакомиться с достопримечательностями этого исторического города. Во время одной из экскурсий он и встретился с членами пакистанской делегации, которая тоже была в этой стране по своим делам. В ее составе был и Умар Азиз.
Как–то так легко сложились теплые отношения, что все оставшиеся от работы дни они вместе знакомились с Самаркандом. Тогда Болотбек Кенешбекович даже не предполагал, что его новый друг - известный в Пакистане человек, миллионер. У него была сеть частных школ, компания по производству настоящих персидских ковров и другие фирмы. Умар Азиз занимался и благотворительностью, был удивительно мягким, тактичным и доброжелательным человеком. Кыргызстанец и пакистанец так подружились, что при расставании Умар Азиз пригласил Болотбека Кенешбековича к себе в гости. И он решился поехать.
- Тогда же не было сотовых телефонов, и я послал факс, что прилетаю тогда–то. Сообщение пришло ранним утром в пятницу. А я не знал, что пятница в Пакистане - нерабочий день. И в компании Умара никого из сотрудников не было. В общем, в аэропорту Карачи меня никто не встретил. Благо не бросил меня бизнесмен из Казахстана, которому я еще в самолете рассказал, почему лечу в Пакистан. Привез в гостиницу, поменял часть из моих двадцати тысяч рублей на доллары, о которых мы тогда только слышали, - вспоминает Болотбек Кенешбекович. - Утром в субботу в компании Умара увидели факс, выяснили, что я действительно прилетел. И начались мои поиски. Брат Умара занимал высокий пост в их МВД, и полиция начала искать меня по отелям Карачи.
По словам Болотбека Кенешбековича, на третий день в номер отеля пришел полицейский и сказал на английском языке, чтобы я собрал вещи и следовал за ним.
- Честно сказать, мне стало не по себе. Я тогда еще плохо знал английский, но понял, что он хочет от меня. Вроде забирать меня было не за что, я не нарушил пакистанские законы. Но сердце екнуло, - признался мой собеседник. - Знакомый из Казахстана, знавший английский, сказал, дескать, не беспокойся. Твой друг тебя потерял, и полицейским велено тебя найти.
Кыргызстанца проводили в Лахор, поселили в прекрасном особняке, куда вскоре с семьей приехал и сам Умар Азиз.
Вернувшись в Казахстан (тогда Джумадылов жил и работал там), он основал Общество казахско–пакистанской дружбы и развернул, как он говорит, бурную деятельность по ее укреплению. Может быть, это в какой–то степени сыграло, что его отправили торговым представителем в Пакистан. К тому времени он уже неплохо владел английским языком. И торговля между странами налаживалась. Из Казахстана поставляли цемент и стройматериалы. Из Пакистана - одежду и продукты.
- Через года три я переехал на родину - в Кыргызстан. И пригласил Умара к себе в гости, показал ему наши красоты. Он был в восторге от Иссык–Куля, - вспоминает Болотбек Кенешбекович.
С 1997 года по 2002–й он возглавлял кыргызскую диаспору в Питере, многое сделал для укрепления отношений между Россией и Кыргызстаном. Например, на свои деньги Джумадылов приобрел четыре юрты. Одна из них хранится в знаменитой Кунсткамере, вторая установлена в Русском этнографическом музее имени Пушкина.
- Я ничего никогда не просил у Умара, хотя он сам не раз предлагал помочь с финансами. Я благодарил и говорил, что если вдруг приспичит, то, конечно, обращусь к нему. И уж тем более ни о какой доле наследства даже не помышлял - откровенничает мой собеседник. - С Умаром мы постоянно были на связи, но он даже не обмолвился, что тяжело болен. Когда узнал, я был в шоке от такого известия. Наоборот, мне очень хотелось ему помочь.
А спустя несколько месяцев, в течение которых Джумадылов, по его словам, пытался безуспешно дозвониться до Пакистана, пришло второе известие - из юридической фирмы, которая вела дела Умара Азиза, его просили приехать в Лондон, сказали, что Умар Азиз умер и оставил ему наследство.
- Я был в шоке от смерти друга, от наследства, свалившегося на меня. Думал, что это розыгрыш. Помню, мне передали письмо, в котором говорилось, что я должен прибыть в Лондон для улаживания всех юридических формальностей. Умар в последнее время жил в Лондоне, где периодически, как я позже узнал, проходил курс лечения, поэтому дела о наследстве вела эта английская компания, - уточнил он.
В Лондоне, куда слетал Джумадылов, подтвердили, что все верно. Умар Азиз оставил ему наследство в полтора миллиона английских фунтов стерлингов. И очень просил, чтобы часть денег он потратил на помощь онкобольным людям. Но некоторые родственники Умара Азиза, как позже выяснилось, были недовольны тем, что какой–то "чужак" отхватил у них полтора миллиона фунтов, и обратились в суд об исключении его из состава наследников. Начались судебные разбирательства.
Естественно, о наследстве узнали все друзья и родственники Джумадылова. Да он этого и не скрывал. После чего большинство из них вдруг стали чрезвычайно к нему внимательны, стали чаще звонить, предлагать поужинать в ресторане, свои машины, квартиры. Тогда, по его словам, он жил с семьей на квартире, машины тоже не было.
- А мне предлагали взять так, потом, дескать, расплачусь, - рассказывает мой собеседник. - Я не сразу понял, почему вдруг ко мне такое повышенное внимание у всех. Но вскоре до меня дошло, что все это из–за денег: у меня начали просить в долг. Я всем вынужден был отказывать, так как эти деньги мне завещали на оказание помощи больным людям. И не выполнить просьбу умершего друга я просто не мог. Не так воспитан. И потом, у меня и не было таких денег в наличии. Но никто не хотел понимать, все считали, что я скряга, жмот, обижались. И из 25 знакомых и друзей, с которыми, как говорится, жил всегда душа в душу, остались только двое, - с горечью отмечает Болотбек Джумадылов.
- Вот так и проверяется дружба с теми, для которых она оценивается лишь деньгами. Но не все же измеряется ими. И в какой–то степени я благодарен судьбе за то, что так сложилась ситуация. По крайней мере, стало понятно, кто друг, а кто просто так, - добавил он.
Подкатывали к нему и родственники второго президента, предлагали своих адвокатов, но с условием, что эти полтора миллиона он отдаст им. И криминальные структуры наезжали. Но, поняв, что денег нет и когда будут и получу ли я их вообще, отстали.
Часть денег, как и просил его друг, Болотбек Кенешбаевич намерен потратить на создание центра для онкобольных. Уже и землю присмотрел на Иссык–Куле. А чтобы его содержать, договаривается с благотворительными фондами Пакистана и России. И вторую часть наследства он намерен вложить в создание какого–то производства, скорее, сельскохозяйственного.
- Думаю, что в животноводство, чтобы был оборот средств для содержания центра, - поделился планами Болотбек Кенешбаевич. - И я его обязательно построю. Я видел, как умирали от рака мои родители. И тогда осознал, какая это страшная болезнь. И мама, и отец тоже просили выполнить просьбу Умара и помочь таким больным, как они. Мой отец был врачом, и клинику я назову его именем.
А пока Джумадылову снова предстоит лететь в Лондон, где надо подписать еще кучу документов, чтобы вступить в наследство. Но теперь уже после стабилизации эпидобстановки.
На мой вопрос, не боится ли он называть свое имя, ведь могут быть очередные алчные наезды, он ответил:
- Эти деньги пойдут исключительно на помощь больным людям. И Аллах не позволит отнять их у несчастных.
Сообщи свою новость: