Почему наши девушки мечтают работать в авиакомпании ОАЭ? Мнение кыргызстанки

Саида Умарова три года отработала в ОАЭ, пройдя невероятно строгий отбор. Выбор арабской компании понятен: за плечами у девушки учеба в турецком вузе, она знает семь языков.
Однако Саида вернулась на родину и теперь преподает английский язык детям из бишкекских новостроек. Она признается, что занимается этим уж точно не ради денег.
— Расскажите о себе.
— Мне 26 лет, я родилась в городе Кербене Джалал-Абадской области. Меня воспитывали в традиционном духе, мама была очень строгой женщиной. Например, мне не разрешали выходить на улицу после девяти вечера, а весь день был расписан: частная школа, кружки, секции.
По мере моего взросления мама поняла, что не следует сильно ограничивать меня требованиями. Она дала мне свободу выбора. Я могла бы всю жизнь обслуживать с ней клиентов в магазине, но у меня появилась возможность делать что-то свое и увидеть весь мир.
© Фото / Каныкей ЭмилбековаПреподаватель английского языка в бишкекской новостройке Саида Умарова — Вы ведь учились в медресе, верно? В нашем обществе часто возникают вопросы к качеству образования в мусульманских школах.
— Да, мой дядя молдо, он и посоветовал отдать меня в медресе. Я тогда была восьмиклассницей и проучилась там два года.
Что касается образования, то у меня к восьмому классу был очень хороший фундамент: училась в частной школе, была отличницей. Конечно, за два года в медресе я пропустила школьную программу, и когда в 10-м классе вернулась в обычную школу, было трудно. Но я вовсе не жалею, что отучилась в медресе.
— Насколько я понимаю, там все очень строго.
— Да, были ограничения. Например, я могла поговорить с мамой только один раз в месяц, а этого для девочки-подростка очень мало. Но в медресе мне дали правильное воспитание. Сейчас у нас есть проблема: людей вербуют в какие-то группировки, вывозят в Сирию... Знаете, почему это происходит? Потому, что у них нет знаний о религии.
Я считаю, что каждый человек должен разбираться не только в исламе, но и в христианстве и других религиях, чтобы понимать, что правильно, а что нет.
— Как вам удалось уехать на учебу в Турцию?
— Я поступила в университет "Ататюрк — Ала-Тоо" в Бишкеке. Там есть программа, по которой студентов-отличников отправляют в разные страны. У меня был выбор — уехать в Турцию, Малайзию, США или страны Европы. Я решила учиться в Турции, потому что там давали стипендию и маме не пришлось оплачивать перелеты и проживание.
Правда, я думала, что обучение будет на английском, но нам преподавали на турецком. Я знала разговорный язык, а академический турецкий — это совсем другое! Чтобы сдать экзамен, пришлось зубрить книги — списывать я не умела.
© Фото / из личного архива Саиды УмаровойПреподаватель английского языка в бишкекской новостройке Саида Умарова — Сильно ли жизнь турчанок отличается от жизни кыргызстанских женщин?
— В Турции женщины редко работают. Приехав в Анкару, я сразу нашла работу — преподавала английский язык на курсах. Турчанки удивлялись: "Мы здесь столько лет живем и не можем найти работу. Как тебе это удалось?". Просто мы более предприимчивые, сильные женщины, а в Турции они часто становятся домохозяйками и отказываются от карьеры.
Хочу привести в пример мою маму. В 2016 году, когда я еще была студенткой, случилось несчастье. В ее магазинчике была одна маленькая комнатка: ночью мама там спала, а днем работала. Однажды в 4 утра кто-то пробрался к магазину, облил его бензином и поджег. Маме еле удалось выбраться оттуда живой... Это было чудо!
— А кто решил поджечь ваш магазин? За что?
— Я до сих пор этого не знаю, милиция так и не нашла поджигателей. Может, завистники, может, заказал кто-то... Но самое главное, что тогда мы остались без средств к существованию, и нам очень помогли соседи, добрые люди. Первое время нас обеспечивали продуктами, подбадривали словами.
Как-то раз мы с мамой сидели в машине, и я начала плакать из-за случившегося. Она сказала: "А что ты плачешь? Это я должна плакать, но не буду! Мы живы и здоровы, радоваться надо". Представляете, женщина, у которой все сгорело, не только сама не плачет, но и меня подбадривает!
Потом мама приехала в Бишкек, мы арендовали кафе и потихоньку восстановились. Я всегда брала с нее пример, она научила меня вести бизнес.
© Фото / из личного архива Саиды УмаровойПреподаватель английского языка в бишкекской новостройке Саида Умарова — Как вам удалось устроиться в арабскую авиакомпанию? Одна моя подруга хотела стать там стюардессой: красивая, умная девушка, английским владеет в совершенстве. Она прошла несколько собеседований, но в конце концов ей отказали в работе.
— Туда действительно очень трудно попасть. Я объясняю девочкам, как себя вести во время отборочных испытаний. В мое время из 200 девушек выбрали всего десять. Задания были необычные: например, вам дают чашку и просят рассказать, как ее можно использовать не по назначению. Тут важно сориентироваться и выдать все варианты, даже то, что чашкой можно копать землю или выливать лишнюю воду.
Другое испытание: собирают команду из 25 девушек и предлагают на выбор десять вещей, которые надо взять с собой в лодку. Вы должны вместе решить, что возьмете, при этом за вашим поведением будут внимательно наблюдать. Требуются девушки, которые не ведут себя как выскочки, но и не тихони... Потом будут тест на знание английского языка и интервью.
— Почему в ОАЭ рвется столько девушек?
— Там хорошая зарплата, от 3 тысяч долларов. Плюс путешествия и оплачиваемое жилье. У моих коллег уже есть по одной квартире в Бишкеке — здесь эти деньги так быстро не заработаешь.
— А работать там сложно?
— Сначала меня взяли как бортпроводницу, но мама не разрешила мне работать в этом качестве, и я устроилась в пункт регистрации. Там во главе угла — безупречный сервис. Например, когда отдаешь пассажиру посадочный талон, ты должна встать, улыбнуться и показать ему дальнейший путь.
© Фото / Саида УмароваПреподаватель английского языка в бишкекской новостройке Саида Умарова — У девушек есть и другой способ решить материальные проблемы — удачно выйти замуж.
— Существует стереотип, что все арабы богатые, но они тоже отличаются: бывают саудиты, египтяне, бахрейнцы... Некоторые из них — те же трудовые мигранты.
Я знаю нескольких наших девушек, которые вышли замуж за местных, у них сейчас по 4-5 детей. Но есть важный момент: в случае развода им не дадут забрать ни одного ребенка.
— Почему вы вернулись в Кыргызстан?
— Я вышла замуж, забеременела и вернулась. Мне хотелось, чтобы ребенок рос здоровым, а там очень тяжелый климат, жарко. Конечно, не могу сказать, что у нас все идеально в плане экологии, но тут хотя бы есть чистая вода, продукты.
— Чем вы стали заниматься в Кыргызстане?
— Когда ребенку не было и месяца, я нашла работу агента в колл-центре, но поняла, что это очень тяжело для меня: малыш не спал по ночам, а мне все время требовалось быть на связи. Я уволилась и занялась огородом, еще пекла на продажу самсы и орешки.
Потом в Бишкеке открылся офис арабской авиакомпании, и мне предложили стать ее представителем. И хотя работа оказалась сложной, я была счастлива. Платили там хорошо, но потом началась пандемия коронавируса, и авиасообщение прекратилось.
Я решила не сидеть сложа руки. Так как мой дом находится близко к жилмассивам и рядом много детей трудовых мигрантов, я открыла для них языковые курсы. Большинство таких курсов находятся в центре города, и детям трудно туда добираться, а тут все рядом.
Мне хочется, чтобы у этих ребят была возможность выучить английский, посмотреть мир. Сейчас у меня учатся дети из жилмассивов "Келечек" и "Ак-Бата", также хочу охватить "Дордой-2" и "Ак-Жар".
— Сейчас из-за эпидемии школьники учатся на дому. Как вы думаете, это сильно ударило по качеству образования?
— Возросло давление на детей: родители не могут сами объяснить ребенку программу и срываются на него. Ученикам лень заниматься в мессенджерах, они соскучились по школе.
Мы на курсах предлагаем детям продленку. Соблюдаются все санитарные нормы, в классах не больше трех учеников.
© Фото / Виталий КулешовПреподаватель английского языка в бишкекской новостройке Саида Умарова — Бытует мнение, что с детьми трудовых мигрантов часто никто не занимается...
— По-разному. Многие современные родители понимают, что образование должно быть на первом месте. Вообще я заметила, что подготовка детей больше зависит не от достатка родителей, а от их образования. У людей, которые окончили всего несколько классов школы, дома нет книг! С кого их детям брать пример, если родители не читают? Не важно, сколько тебе лет — 20, 40 или 60, — надо развиваться, тогда и дети будут тянуться за тобой.
Есть еще один момент: я видела много бедных семей, где люди просто не хотят работать. Ты пытаешься им помочь, предлагаешь варианты, но они не хотят ничего делать, а потом жалуются, что у них тяжелая жизнь.
Я часто слышу от старшеклассников: "Зачем мне школа? Она же не научит делать деньги и решать проблемы! Не буду учить физику, мне это не надо". Такой подход меня реально огорчает. Родители должны прививать детям любовь к образованию, создать для этого все условия.
— Я нередко наблюдаю, что родители девочек наплевательски относятся к их учебе. Например, девочке надо учить уроки, а мама заставляет ее сидеть с младшими братьями, сестрами или нагружает работой по дому.
— Да, сейчас много семей, где считают, что девушки не должны учиться, а должны только заниматься домашними делами. Я против этого! Каждый имеет право получить достойное образование — хоть парень, хоть девушка.
— Как я понимаю, ваш проект вообще не про деньги?
— Нет, больше ради удовольствия, на таком не разбогатеешь. Но ведь в городе и так полно курсов, которые работают только ради прибыли, верно? Да, у нас тоже есть оплата, потому что нужны деньги на аренду, коммунальные расходы, да и труд не должен быть бесплатным. Но для меня решить проблему важнее, чем заработать на этом.