28 ноября 2020, 13:57
Источник 
sputnik.kg
Комментарии
Восемь лет назад Аман Джеенбеков устроился простым рабочим в мебельную мастерскую. Теперь у него собственный небольшой цех, где изготавливают мебель на заказ. До последнего времени дела у бизнесмена шли неплохо, но сейчас он на грани банкротства.
— Я посмотрела свежую статистику по производству мебели, и она очень грустная: за год снижение составит до 30 процентов. Что происходит с мебельной отраслью?
— В последние недели ситуация стала катастрофической. Во-первых, из-за курса валюты резко выросли цены на сырье, теперь подорожали и фурнитура, и лесоматериалы — ЛДСП, МДФ (древесностружечные и древесноволокнистые плиты. — Ред.).
Во-вторых — и это гораздо важнее, — из-за проблем на границах наблюдается дефицит сырья. Мы стремительно теряем клиентов: некоторые отказываются от заказов, потому что мы не можем предоставить большой ассортимент продукции, а кому-то новые цены просто не по карману.
© Sputnik / Табылды КадырбековАман Джеенбеков: Границы закрыты с 13 марта, а альтернативы китайской фурнитуре просто нет: товары из других стран стоят в 2-3 раза дороже. Мы долго обходились старыми запасами, но они заканчиваются. — Давайте начнем с мебельной фурнитуры — это всякие ручки, колесики, ножки, замки. Насколько я понимаю, ее в Кыргызстан привозят из Китая, верно?
— Да, границы закрыты с 13 марта, а альтернативы китайской фурнитуре просто нет: товары из других стран стоят в 2-3 раза дороже. Мы долго обходились старыми запасами, но они заканчиваются.
На днях я был на рынках "Дордой" и "Мадина", хотел приобрести ткань для мягкой мебели. У торговцев просто нет ассортимента, продают остатки. Когда будет новый завоз, никто не знает. Кто-то ждет уже несколько месяцев, кому-то пришло 10 рулонов ткани вместо 30.
— А что насчет древесного сырья?
— Помните, какая война за лекарства была летом, в пик эпидемии? Сейчас у нас такая же ситуация: приходится буквально бороться за сырье. Цены уже взлетели: если раньше лист ЛДСП стоил минимум 1 300 рублей, то теперь — 2 600.
Вся мебель у нас производится из российских материалов, там хорошее соотношение цены и качества. Раньше ежемесячно порядка пяти человек привозили по 10-15 вагонов, а теперь всего получается не больше четырех. В итоге товар просто нарасхват, а цеха, которым не достается сырье, страдают.
— Почему же из России стали ввозить меньше сырья?
— Непонятно. Кто-то с российской стороны говорит, что у них дефицит древесины. Некоторые уверяют, что дело в курсе доллара, хотя я не знаю, как это может быть связано.
Мы склоняемся к тому, что заводы ведут искусственную игру, чтобы вызвать ажиотаж. Так они смогут окупить свои простои из-за пандемии.
© Sputnik / Табылды КадырбековАман Джеенбеков: Вся мебель у нас производится из российских материалов, там хорошее соотношение цены и качества. Раньше ежемесячно порядка пяти человек привозили по 10-15 вагонов, а теперь всего получается не больше четырех. В итоге товар просто нарасхват, а цеха, которым не достается сырье, страдают. — Вы обратились за помощью к властям, но разве они способны чем-то помочь? Рынок есть рынок, наши чиновники ведь не могут заставить иностранные заводы снизить цены.
— Да, но они могли бы помочь увеличить объем отпуска лесоматериалов для страны, чтобы цехам не приходилось сражаться между собой. Насколько мне известно, в другие государства товар отпускается нормальными партиями, только с Кыргызстаном проблема. Может, это связано с политической дестабилизацией в республике... не знаю.
Мы хотим, чтобы власти провели переговоры с антимонопольными службами; может, есть какие-то структуры, которые занимаются этими вопросами. Речь не о снижении цен, бог с ними! Просто увеличьте нам объемы поставок!
— Давайте поговорим о потребителях. Если проблема не решится и у мебельщиков не будет ни российского, ни китайского сырья, насколько вырастут цены?
— Возьмем для примера обычный шкаф из российского ЛДСП с китайской фурнитурой. Он будет стоить примерно 10 тысяч сомов. Если же привезти сырье и фурнитуру из Европы, готовое изделие обойдется вдвое дороже, причем нельзя сказать, что оно будет качественнее.
— Сколько всего кыргызстанцев работает в этой сфере?
— Крупных мебельных цехов в стране не больше десяти, зато много производителей-одиночек, индивидуальных предпринимателей. Если считать всех работников, получится, что в отрасли заняты 5-6 тысяч человек. Раньше средняя зарплата составляла 25-70 тысяч сомов, а очень хороший мастер мог получать и 150 тысяч. Сегодня половина людей рискуют остаться без работы, потому что руководители вынуждены сокращать персонал.
Если взять мою мастерскую, то раньше в ней работали пять человек, а теперь только трое, включая меня. Да, мне тоже пришлось снова встать у станка. Сейчас мы не включаем отопление, чтобы сэкономить, работаем по 10-15 часов в холодном помещении, чтобы получить сущие копейки. С марта прибыль упала на 60 процентов. Но лучше зарабатывать этот мизер, чем вообще ничего.
© Sputnik / Табылды КадырбековАман Джеенбеков: Люди боятся тратить деньги на отдых, мебель, лишнюю одежду — у многих остались последние сбережения. Никто не знает, сколько времени продлится кризис: может, мы уже завтра встанем на ноги, а может, все кончится очень плохо. — Мне кажется, такого серьезного кризиса в стране не было с 2010 года.
— Нет, тогда ситуация относительно быстро стабилизировалась. Сейчас все намного опаснее. Это ведь касается не только мебельной отрасли, другим предпринимателям тоже приходится закрывать бизнес.
Торговцы с "Дордоя" отказались платить налоги, платежеспособность населения резко упала, работы мало, а цены растут. Соответственно это ударит по бюджету. Тут как по цепочке: страдает бизнес — страдает страна. Страшно подумать, что нас ждет.
— Это действительно страшно: туристическая отрасль "встала", швейники без работы, о ресторанах/гостиницах и говорить нечего, да и горнодобывающие компании сейчас не в лучшем состоянии. Люди не могут даже уехать на заработки в Россию...
— Наверное, это только верхушка айсберга, мы не знаем, что будет дальше. Те, у кого остались деньги, стараются их лишний раз не тратить: все помнят, как много смертей от коронавируса было в июле. Это напугало население.
Люди боятся тратить деньги на отдых, мебель, лишнюю одежду — у многих остались последние сбережения. Никто не знает, сколько времени продлится кризис: может, мы уже завтра встанем на ноги, а может, все кончится очень плохо.
