25 декабря 2020, 19:09
Источник 
sputnik.kg
Комментарии
Айгуль и Жалил решили забрать нескольких воспитанников из интерната к себе домой. С тех пор жизнь ребят сильно изменилась: сегодня они занимаются домашним хозяйством, шьют тапочки, а также перерабатывают молоко.
— Свадьба вашего сына вызвала большой ажиотаж в социальных сетях, расскажите об этом событии.
— Чтобы понимать всю значимость того дня, нужно узнать историю Бурул и Улана. Ребята познакомились в интернате для людей с психоневрологическими проблемами. У Улана редкое заболевание — несовершенный остеогенезом. Таких людей, как он, называют "хрустальными" из-за повышенной хрупкости костей. Он жил в соцучреждении, а на выходные мы забирали его домой. Улан нашел общий язык со многими ребятами из интерната, и вскоре друзья стали частыми гостями в нашей семье. Была среди них и Бурул.
Несколько лет назад Улан решил, что не будет жить в интернате, он хотел заниматься домашним хозяйством. После недолгой разлуки ребята поняли, что они не просто друзья. Во время одной из встреч Бурул попросила меня забрать ее к нам домой.
Она просто села в нашу AUDI "селедку" и сказала, что никуда не выйдет и в интернат не вернется. Я поговорила с Жалилом, и мы решили, что у нас нет выбора. Ребята вскоре сообщили о своем желании пожениться. По разным причинам мы не могли сыграть свадьбу сразу, в какой-то момент сын сказал, что уже не хочет никакого торжества. Предложил зарезать барана, позвать самых близких и отпраздновать в узком кругу. Мы настояли на торжестве и сыграли свадьбу в этом году. Она получилась классной, вспоминали ее еще несколько недель. Наши девчонки были такими красивыми и нарядными, мальчики тоже были как с картинки.
После бракосочетания некоторые СМИ написали о Бурул и Улане. Под новостями пользователи оставили тысячи комментариев, большинство желали молодой семье благополучия и процветания. Однако были и комментаторы, посчитавшие своим долгом написать гадость.
© Sputnik / Табылды КадырбековСемья Айгуль Такырбашевой и Жалила Асанова — Как Улан и Бурул оказались в интернате?
— У ребят непростая жизнь. Когда Улану было два года, его мать ушла из семьи. Отцу приходилось нелегко: он работал и присматривал за мальчиком. Через несколько лет мы с Жалилом (отец Улана. — Ред.) поженились. Меня не пугало то, что у него тяжелобольной ребенок, понимала, на что иду. Вскоре я начала работать в интернате для людей с ОВЗ, мы стали привозить туда сына — там была хоть какая-то возможность учиться. Так пять дней в неделю сын был в интернате под моим присмотром, а на выходные мы забирали его домой.
Судьба Бурул не легче. Родители отдали ее в двухлетнем возрасте на воспитание в другую семью. Там девочке приходилось нелегко, до 14 лет она жила с приемными родителями, потом они отказались от нее. После этого родственники приняли решение отдать ее в интернат для людей с ОВЗ. Тогда ей было 15 лет… Это невероятно сложно — в подростковом возрасте оказаться в детском доме.
Когда ребята играли свадьбу, мне стало обидно, что со стороны Бурул нет ни одного родственника. Так ведь не положено, и наверняка ей хотелось, чтобы хоть кто-то из родни присутствовал. Предложила ей позвать маму или бабушку, но Бурул не захотела. Девочка разочарована в этих людях, но у нее хватило сил простить их.
© Sputnik / Табылды КадырбековСемья Айгуль Такырбашевой и Жалила Асанова — Вы с мужем решили взять опекунство над пятью детьми с проблемами здоровья. Как это произошло?
— Я работала в интернате много лет, все это время у меня и Улана были отличные отношения с воспитанниками. Сын нашел хороших друзей, ребята приезжали к нам гости, мы вместе проводили праздники, встречали Новый год.
Однажды одной из воспитанниц интерната, Фатиме, стало плохо. Речь не о физических проблемах, а о депрессии. Девочка написала предсмертную записку, все очень испугались за нее — сотрудники интерната понимали, что в любой момент могут потерять воспитанницу. Я предложила коллегам забрать ее на несколько дней домой, чтобы девочка пожила в семье, пришла в себя. Она провела у нас больше недели, за это время ей стало намного легче, депрессивное настроение прошло, Фатима будто снова ожила. По возвращении в интернат все началось вновь, она закрылась от всех, ни с кем не контактировала. Руководители центра понимали, что может произойти необратимое, и планировали перевести ее в другой интернат. Если бы Фатима попала туда, мы бы ее потеряли, я не могла этого допустить. Девочка стала очень близка нашей семье, и бросить ее было слишком жестоко. С мужем приняли решение забрать ее.
Фатима попала в интернат в 9 лет. Детство девочки было похоже на фильм ужасов. Мать ушла из семьи, ей было не до больного ребенка, а отец был очень стар. Мужчина женился второй раз, и мачеха всячески издевалась над ребенком. Она не разрешала ей есть, однажды забила кочергой так, что сломала ногу девочке. Потом и эта женщина ушла, отец не мог ухаживать за дочкой, соседи обратились в соответствующие органы. В итоге девочку отдали в соцучреждение, а мужчину — в дом престарелых.
Другие ребята — Акбар, Денис, Рахат — в интернате практически с рождения, родители почти сразу приняли решение оставить их там. После Фатимы мы взяли домой и остальных ребят, муж очень переживал, что у нас не хватит денег прокормить всех. Ничего, справились, финансовые проблемы у нас есть до сих пор, но это мелочи в сравнении с тем, чего мы добились.
© Sputnik / Табылды КадырбековСемья Айгуль Такырбашевой и Жалила Асанова — Родным детям трудно было найти общий язык с приемными?
— Все адекватно восприняли ситуацию, когда ребята переехали к нам, тем более мы были друзьями задолго до этого. Младшая дочка была совсем малышкой. Ребята здорово помогли с ней, по очереди нянчили. Помимо этого, мы все вместе занимались домашней работой. Дети не ревновали, они понимали, что мы большая семья, несмотря на то, что не биологические родственники.
Условия, в которых мы жили пять лет назад, были значительно хуже. Мы даже не могли собраться вместе за обедом — не было места. Вскоре муж предложил достроить кухню. Нашли через знакомых кирпич, цемент и построили ее своими руками. Зато теперь у нас есть просторная кухня. Конечно, не все идеально, окна до сих пор не можем заменить — нет денег, но по крайней мере уже можем собираться.
© Sputnik / Табылды КадырбековСемья Айгуль Такырбашевой и Жалила Асанова — Как зарабатывает ваша семья?
— Муж работает охранником, мы с ребятами ведем хозяйство. Людям с инвалидностью очень сложно найти работу. Однажды Денис решил нам помогать, пойти работать. Через знакомых его устроили в макаронный цех. Проработал там пару недель, мы навещали его. Денису было важно доказать, что он может сам зарабатывать. В итоге после нескольких недель работы на фабрике ему заплатили 300 сомов. Мне было обидно за парня, но выяснять отношения не хотелось, после таких поступков опускаются руки.
Сейчас ребята занимаются переработкой молока — делаем айран и другие продукты. Мы построили небольшой цех и вскоре начнем трудиться еще более продуктивно. Еще шьем тапочки, не скажу, что клиентов много, но год назад один мужчина заказал 100 пар! Мы с такой радостью работали. Хотелось бы продвинуть это дело и выйти на большие обороты, конечно, по мере возможностей ребят.
Мне не хочется, чтобы они у кого-то просили денег на жизнь. Я научила их всему, что умею. Конечно, когда нет спроса на молочные продукты или обувь для дома, опускаются руки, но мы ищем новые пути.
© Sputnik / Табылды КадырбековИстория кыргызстанцев Улан и Бурулсун — Многие критикуют интернаты Кыргызстана. Речь не только об условиях содержания, но и о том, что воспитанников не готовят к жизни вне учреждения. Как вы считаете?
— Пять ребят из государственного интерната сделали все, чтобы туда не вернуться. Думаю, это говорит о многом. И ведь тот интернат был неплохой. Верно сказано, что выпускники интернатов не приспособлены к жизни, им сложно найти общий язык с другими. Не говорю уже о таких элементарных вещах, как работа по дому или приготовление еды.
За год жизни с нами ребята научились большему, чем за все время в интернате. Однажды Улан сказал, что не хочет больше находиться там. Это несмотря на то, что я была рядом. Он объяснил, что лучше заниматься домашним хозяйством и разводить скот, чем просто существовать "там" и незаметно стареть. Я приняла его решение.
Система, по которой живут соцучреждения, имеет огромное количество недостатков, при этом те, кто там работает, — люди с большим сердцем.
