Вызвал "скорую", чтобы ему купили водку, — о смертельных случаях в Бишкеке

Во время этого интервью мы узнали, как изменился труд медиков за последние 40 лет, как работала "скорая помощь" Бишкека в разгар пандемии и в чем главная опасность ложных вызовов.
— Вы начали работать в "скорой" еще в советские годы. Все медики говорят, что разница с работой в наше время огромная...
— Знаете, раньше к медикам относились иначе: нас уважали и понимали. К тому же количество бригад скорой помощи было рассчитано по числу горожан. Насколько я помню, во Фрунзе работали около 60 бригад. Кроме того, наша "скорая" всегда была образцовой, к нам приезжали учиться со всего союза.
Все менялось на моих глазах. Отношение к врачам как со стороны некоторых больных, так и со стороны государства сегодня оставляет желать лучшего. При всем этом в скорой помощи много умных и способных ребят. Конечно, специалистов не хватает: сейчас в Бишкеке 35 бригад, а нужно 135! Но качество работы местной "скорой" с годами не ухудшилось, недавно приезжали коллеги из Казахстана, чтобы ознакомиться с нашим опытом. Хотя я уже не работаю, мне это очень приятно.
© Sputnik / Светлана ФедотоваЗейнепхан Джамгырчиева — Расскажите о первом очень тяжелом случае в своей практике.
— Я начала работать 45 лет назад в небольшой больнице села Боконбаево. Не объяснить словами, как ждала первого дежурства... и именно тогда поступила пациентка в коматозном состоянии. У нее было несколько серьезных хронических заболеваний.
За несколько секунд до того, как я начала оказывать ей помощь, женщина умерла, только я не успела этого понять. Пыталась что-то сделать, но все было безрезультатно. Врач констатировал смерть. Я долго не могла прийти в себя...
За 42 года в медицине видела огромное количество смертей, однако так и не научилась относиться к этому равнодушно.
— Но ведь вам часто приходилось буквально вытаскивать людей с того света. Расскажите о самых запомнившихся случаях.
— Я работала в кардио-реанимационной бригаде, хотя мы спасали не только пациентов с проблемами сердца. Как и другие коллеги, работали с теми, кто упал с высоты, приезжали на аварии, откачивали пострадавших от ножевых ранений, принимали роды, причем не раз.
Помню один ложный вызов. У мужчины якобы был сердечный приступ, а когда приехала наша бригада, он потребовал, чтобы ему купили бутылку водки. Вел себя агрессивно, матерился и бросался на нас. Мы поехали на следующий вызов, а там был суицид, и человека спасти не удалось: он принял слишком большую дозу яда.
Я долго думала об этом. Казалось бы, дурацкое стечение обстоятельств, но меня не покидала мысль, что мужчину можно было спасти, если бы не ложный вызов... С таким сталкивались многие коллеги. Каждый раз, когда наши бригады попадают на ложный вызов, я вспоминаю ту ситуацию.
© Sputnik / Светлана ФедотоваЗейнепхан Джамгырчиева — Кстати, об агрессивных пациентах. Я нередко слышу, что медикам "скорой" достается на вызовах. С вами такое часто бывало?
— На меня кидались, били, пинали… Через это действительно проходят почти все сотрудники "скорой помощи". Однажды, к примеру, родственники больной чуть не растерзали нас из-за того, что мы не могли ее госпитализировать. Это вообще дикий случай, так как обычно люди, наоборот, отказываются от госпитализации.
Женщину накануне выписали из больницы, было рекомендовано амбулаторное лечение. А семья не хотела ухаживать за ней и тратиться на лекарства! Мы объясняли, что пациентку не примут в больницу, но близкие настаивали. Потом в ход пошли крики и угрозы...
Когда дома родные спрашивали, как прошел мой день, я старалась не рассказывать о таком. Повезло, что муж работал в этой же сфере и относился ко всему с пониманием. Он был в психоневрологической бригаде и, отправляясь на вызов, всегда готовился к худшему.
© Sputnik / Светлана ФедотоваЗейнепхан Джамгырчиева — Какие самые нелепые претензии больных вам приходилось выслушивать?
— Представьте ситуацию: человеку стало плохо, но когда приехала "скорая", его состояние нормализовалось. Мы объясняем, что надо в ближайшее время пройти обследование в поликлинике, чтобы выяснить причину приступа. Эти слова для многих, как красная тряпка для быка: люди хотят, чтобы им здесь и сейчас сказали, в чем причина их плохого самочувствия.
У меня, конечно, большой опыт, но я не могу поставить диагноз без обследования на спецоборудовании. Вызывая скорую помощь, некоторые рассчитывают на то, что врачи проведут полное обследование, поставят диагноз и назначат лечение. У нас нет аппаратов рентгена и УЗИ, мы не можем брать анализы. Задача "скорой" — оказать больному первую помощь и в случае необходимости отвезти его в больницу.
Когда я рассказываю о таких пациентах, многие думают, что это наверняка люди, которые не могут оплатить услуги больниц. Однако неадекватность человека не зависит от его благосостояния. Поверьте, богатые люди не реже бедных ведут себя по-хамски.
— Почему?
— Чаще всего родные больных морально измотаны и срываются на медиков, или они просто привыкли так вести себя с окружающими. Я понимаю, что они вызывают "скорую" не от большой радости, но мы не виноваты в ситуации, а наоборот приезжаем, чтобы помочь…
© Sputnik / Светлана ФедотоваЗейнепхан Джамгырчиева — Минувшим летом медикам пришлось очень трудно: огромное количество вызовов, много тяжелобольных... Вы не боялись работать?
— Лето было похоже на фильм ужасов. Иногда бригада часами не могла приехать к больному, на пульт поступало слишком много вызовов. У большинства пациентов были признаки пневмонии.
Нет ничего хуже, чем видеть, как угасает человек, а у нас было именно так. У больных мгновенно падала сатурация, не помогал даже кислородный концентратор.
Помню случай, когда везли человека в больницу, а привезли в морг: он умер в пути. Мужчина задыхался у меня на руках, состояние было крайне тяжелое, мы ничего не могли сделать. Смерть от пневмонии очень болезненная, человек испытывает невероятные страдания.
С некоторыми пациентами бригада проводила по 4-6 часов. Им требовалась срочная госпитализация, а мест в больницах не было. Мы ругались с врачами, умоляли принять больного, но они отказывались. Понятно, они тоже были в тупиковой ситуации...
— Что вы делали в таком случае?
— Отвозили человека домой. На следующий день вызывали к нему врачей, чтобы проверить его состояние. Это было очень тяжело еще и психологически.
В моем возрасте особенно опасно работать — мне почти 70, а коронавирус, как вы знаете, не щадит стариков. Если честно, тогда мне даже не было страшно за себя, но близкие звонили по сто раз, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
Понимаю всю боль и злость людей, которые не могли получить помощь, не могли найти место в больнице для родных. Вспоминая об этом, не могу сдержать слез, ведь я каждый день видела, как умирают пациенты.
© Sputnik / Светлана ФедотоваЗейнепхан Джамгырчиева — В этом году вы решили уйти из "скорой". Как изменилась ваша жизнь?
— Я поддерживаю отношения с врачами, которые ушли со Станции скорой помощи Бишкека. На новом месте они получают хорошую зарплату, их ценят как сотрудников. Только коллеги признаются, что такой атмосферы, как в нашей "скорой", нет нигде.
Думаю, там осталась надежная команда благодаря главному врачу Искендеру Шаяхметову. Он отличный шеф. Ведет себя не как большой начальник, а как обычный человек, который просто работает с нами.
Я отработала в скорой помощи 42 года и благодарна за каждый день. Если честно, не заметила, как прошло столько лет. Кажется, что все началось совсем недавно...
Дочка настояла, чтобы я наконец вышла на пенсию и сидела с внуками. Я очень любила свою работу, поэтому долго оттягивала этот момент. Когда в феврале написала заявление, плакала… Теперь большую часть времени провожу с внуками. Правда, иногда тоскую по тому, что было.