Историк-архивист Берникова: Знаете ли вы о великом манасоведе Поливанове?

Отличник архивного дела КР Алла Берникова подготовила для VB.KG на основе архивных и других материалов статью к 130-летию со дня рождения выдающегося кыргызстанского и российского ученого и переводчика эпоса "Манас" Евгения Поливанова (1891-1938).
Один из ударных моментов статьи: описывается, как Поливанов был по-настоящему влюблен в эпос "Манас".
Поливанов почти каждое утро во Фрунзе, приходя на работу, наизусть читал два–три часа подряд без всяких бумажек строки из эпоса, с которыми он знакомился и переводил ночью.
По вечерам Поливанов шел вверх по тогдашней булыжной мостовой улицы Дзержинского, громко читая на русском и кыргызском языках стихи из "Манаса", а мальчишки гурьбой окружали его и шли за ним вслед.
В статье отмечается, что в конце следующей недели Кыргызский национальный университет имени Жусупа Баласагына проводит Международную научную конференцию "Свободная дискуссия о языке и динамика развития языковых процессов", посвященную 130-летию гениального лингвиста-тюрколога Евгения Дмитриевича Поливанова.
Ученый с мировым именем, лингвист–языковед, востоковед, переводчик, поэт, профессор, автор свыше 100 научных работ, он занимался педагогикой, этнографией, психологией, историей и другими науками, которые способствовали его открытиям в языкознании.
- Представьте себе человека, которому удалось напечатать только 20-ю часть своих работ, написавшего грамматику японского, китайского, корейского языков, бухаро-еврейский, дунганский, мордовский, туркменский, казахский, таджикский словари, знавшего не менее 35 языков, - так писал один из первых его биографов Василий Ларцев в книге "Евгений Дмитриевич Поливанов. Страницы жизни и деятельности", изданной в Москве в 1988 году.
Профессор с 1919 года, он преподавал в разных университетах, в том числе в Коммунистическом университете трудящихся Востока в Москве, Среднеазиатском государственном университете в Ташкенте, Дальневосточном университете во Владивостоке. В 1921-1925 годах он был направлен Коминтерном в Ташкент по линии Китайской национальной секции для работы с представителями Синьцзяна и дунган, одновременно был сотрудником зампредседателя Государственного ученого совета Туркестанской республики, входил в состав Научного совета Всесоюзного центрального комитета нового тюркского алфавита.
После выступления против официально принятого "нового учения о языке" в 1929-м был изгнан из научных кругов, с 1931-го лишился возможности печатать свои работы в Москве и Ленинграде. Публиковался в дальнейшем либо в Средней Азии, откуда они мало куда доходили, либо за границей. Поливанов вынужден уехатьв Самарканд, затем в Ташкент, где работал в научно–исследовательских институтах и вузах. Он подготовил научные труды по описанию и классификации узбекских народных говоров, статьи по восточному и общему языкознанию, том числе "Различные лингвистические и методологические основы обучения русскому языкe нерусских".
Первый профессор Кыргызстана прибыл во Фрунзе в 1934-м из Ташкента (где за ним сохранялось право чтения курсов по совместительству), по приглашению Касыма Тыныстанова, для исследования кыргызского и дунганского языков, разработки их алфавитов и школьных учебников.
21 июля 1934-го Поливанов был зачислен "научным сотрудником в должности действительного члена по дунганскому сектору" в КНИИКС - Киргизский научно–исследовательский институт культурного строительства при Научной комиссии Народного комиссариата просвещения Киргизской АССР.
Основной его научной работой стало изучение дунганского языка: разработка терминологии и орфографии, выпуск программ для школ и учебных пособий, составлению словарей.
В мае 1936-го КНИИКС реорганизован в НИИКЯиП - Научно–исследовательский институт кыргызского языка и письменности Комитета наук при СНК Киргизской АССР. В состав НИИ вошли два сектора: кыргызского и дунганского языков и письменности, одновременно были ликвидированы сектора искусств, быта, истории и литературы.
Институт находился на улице Краснооктябрьской (Тыныстанова), 62, между улицами Кирова (Абдымомунова) и Фрунзе. Там размещались рабочие кабинеты сотрудников, архив, книжное хранилище и небольшая столовая, в которой кипятили чай и варили кофе.
Поливанов принял участие в двух диалектических экспедиций КНИИКСа: в 1935-м по маршруту Фрунзе - Рыбачье - Пржевальск - Мариинское (Ирдык) и в 1936-м по маршруту Фрунзе - Токмак - Милянфан – Александровка - Каракунуз (Масанчи, Казахстан), в ходе которых ежедневно обходил несколько дворов, подолгу беседовал с жителями, изучал особенности дунганских диалектов и делал подробные записи.
В газете "Советская Киргизия" от 27.09.1935 было сообщение: "Профессором Поливановым закончена научная грамматика дунганского языка, в октябре будет просмотр этой работы в КНИИКС. Поливановым и Яншансином составлена школьная грамматика для 1- 2 годов обучения, вышедшая из печати и грамматика для 3 -4 годов, которая находится сейчас в печати. В скором времени профессором Поливановым будет закончена грамматика для средних школ на дунганском языке".
В конце 1936-го была подготовлена "Грамматика дунганского языка", практические разделы которой написал Юсуп Яншансин, а теорию и главы грамматических категорий – Поливанов.
Весной 1937-го вышла книга "Вопросы орфографии дунганского языка", куда вошли статьи Поливанова и Яншансина. Выполнил Поливанов и перевод стихотворения Ясыра Шивазы "Пушкину".
О лингвистических способностях Поливанова, его уникальной памяти и методах изучения языков ходили легенды. Ему достаточно было одного - двух месяцев общения в новой языковой среде, чтобы усвоить язык, составить грамматику и научно обосновать его особенности.
Большая заслуга Поливанова в переводе кыргызского народного эпоса "Манас". Уже знакомый с изданиями Василия Радлова "Манаcа", Поливанов в 1924-м представил Валерию Брюсову "Программу курса по истории литературы Востока", где упоминается "народный эпос кара-киргизов, как часть героического эпоса в турецкой сфере".
Поэтому Поливанов с первых дней во Фрунзе приступает к изучению записей эпоса "Манас" в секторе кыргызского языка и письменности Института, занялся их подстрочным переводом, стихотворным переложением, редактированием и составлением комментария.
Ларцев с восхищением пишет: "Надо было иметь гигантские знания, неудержимое стремление и особый интерес к поэтической истории кыргызского народа, чтобы приступить к переводу отдельных (самых трудных!) частей эпоса".
В мае 1935-го было решено: "Возложить подготовительную работу по изданию эпоса "Манас" на КНИИКС, сдать в конце года эпизод "Великий поход" на кыргызском, и в 1936-м на кыргызском и русском языках", для этого были созданы Редакционная коллегия по подготовке к изданию под председательством первого секретаря КирОК ВКП(б) Мориса Белоцкого, в состав которой вошли председатель ЦИК Уразбеков, предсовнаркома Исакеев и другие, а также секретариат для проведения текущей работы в составе 7 человек, в том числе Тыныстанов, Поливанов, Токомбаев.
Поливанов в статье "О принципах русского перевода эпоса "Манас" писал: "Перевод киргизского народного эпоса "Манас" предпринимается не в качестве научной филологической работы для узкого круга специалистов тюркологов, а как художественно- литературный, поэтический перевод, предназначенный для широкого круга читателей".
В Центргосархиве общественно-политической документации КР выявлены письма Поливанова Белоцкому, документально подтверждающих вклад Поливанова в научное исследование эпоса.
Так, 20.11.1935 он пишет: "Мною переведено 3000 строк (далее у меня нет текста оригинала), причем я работал ударно (в последние дни этой работы) по 300 строк в день.
21.02.1936: "В виду того, что мой перевод из "Манаса был признан "очень хорошим" (тов. Батманов может повторить, т.е. подтвердить этот отзыв редакторов о моем переводе), я позволю себе рассчитывать на участие в дальнейшем продолжении переводной работы по "Манасу".
А в письме от 20.12.1935 мэтр Поливанов поддержал молодого Юдахина: "Кыргызско – русский словарь Юдахина представляет настолько ценную, исключительно ценную работу (сравнимую лишь с якутским словарем Пекарского и осетинским словарем Миллера), что ставить преграды опубликованию этого словаря непростительно. Всякая дальнейшая правка словаря, кроме, конечно, политконтроля, будет излишней задержкой. Я полагаю, что до отъезда тов. Юдахина нужно было бы санкционировать словарь к печати".
В записке Белоцкому от 26.12.1935 "О КНИИКС" в 20 пунктах анализируется деятельность Института, Поливанов вносит предложения по изменению его структуры. В конце этой деловой записки "хозяину Кыргызстана" стоит экзотическая подпись - "Поливанов" изображено китайскими иероглифами, арабицей, латиницей и кириллицей.
Поливанов неоднократно бывал у Белоцкого в здании Дома Правительства. Они были знакомы с Гражданской войны, оба принимали участие в подавлении Кронштадтского восстания 1921 года. (Поливанов – как политработник и переводчик китайского отряда.)
В газете "Советская Киргизия" от 30.09.1935 был напечатан перевод Поливановым раздела из эпоса "Наказ Алмамбета Манасу" по варианту Сагимбая Орозбакова. А в номерах за 27-31 декабря 1935-го опубликованы сообщения о проведении расширенного заседания Редколлегии по изданию эпоса, были заслушаны доклады и сообщения Ауэзова, Токомбаева, Тыныстанова, Поливанова, Батманова и заключительная речь Белоцкого.
Согласно отчету Института за 1936 год, Поливановым было подготовлено более 20 печатных листов научных трудов, не считая литературных произведений и переводов. В том числена основании разработанного им плана издания серии учебников русского языка для изучения в школах Туркестана, был написан учебник для первого класса кыргызских школ.
Удивительное разнообразие: во Фрунзе Поливанов подготовил большой словарь русских лингвистических и литературоведческих терминов; статью "К вопросу о происхождении среднеазиатско–еврейского языка", машинопись на 57 листах; рецензии на произведения кыргызских поэтов и прозаиков и на пьесу к 20-летию восстания 1916 года; рецензию на проект новой кыргызской орфографии Тыныстанова.
Плюс Поливанов отправил в Ташкент для публикации статью "Детские годы Лермонтова" и написал… IV главу некой поэмы о Ленине!
На заседании бюро Киробкома ВКП(б) 01.06.1937 были приняты решения "об издании в Москве хотя бы половины "Великий поход. Богатырь Манас идет на Пекин Великий" на русском языке; о командировке Тыныстанова в Москву для консультаций по русскому переводу и художественному оформлению в ходе набора эпоса; Тыныстанову и Юдахину представить комментарии к изданию на заседание Редколлегии не позже 01.08.1937.
Но именно в ночь на 1 августа Тыныстанов и Поливанов были арестованы. Запланированные научные работы не были опубликованы. Из магазинов и библиотек изъяли все их научные труды, в типографиях уничтожили уже набранные для печати книги и учебники. А сданная в набор рукопись книги о Манасе в первоначальном виде, без правок, осталась лежать в Московском издательстве.
Поливанов 3 августа освобожден от работы в Институте, первый допрос прошел 4 августа во внутренней тюрьме НКВД Киргизской ССР, затем его этапом отправили в Москву.
Расстрелян он был 25.01.1938 "как японский шпион" на подмосковном полигоне "Коммунарка".
Поливанова реабилитировали в 1963-м. При реабилитации были приняты во внимание показания его коллег Яншансина, Юдахина, Юнусалиева.
***
Профессор Поливанов во Фрунзе по совместительству преподавал в Кыргызском педагогическом институте на дневном и вечернем отделениях, где в то время было шесть самостоятельных единиц: собственно 4-годичный пединститут, 2-годичный учительский институт, 4-годичный вечерний пединститут, курсы подготовки в Институт и педрабфак.
Многие выпускники Кирпединститута, которым посчастливилось слушать увлекательные лекции Поливанова, навсегда сохранили о нем память: Джамгерчинов, Джолдошева, Ботбаева, Шатемиров…
Большую работу Поливанов проводил как член президиума Центральной комиссии нового алфавита ЦИК Киргизской АССР, консультант Кыргосиздата по подстрочному переводу с кыргызского языка материалов, сданных в набор и даже – консультант по проведению каллиграфических экспертиз в республиканском Главсуде.
Еще Поливанов вел семинары в секциях кыргызской, дунганской и русской литературной молодежи, созданных при Союзе советских писателей.
***
Первое время во Фрунзе Поливанов, его жена Бригитта Поливанова-Нирк и сестра жены Аврелия Одоевская-Нирк жили в единственной тогда гостинице "Центральная" (ул. Первомайская - Раззакова, между улицами Кирова и Карла Маркса – Рыскулова, архитектор Зенков, 1927; снесена при расширении Старой площади в 60-х годах).
Оплата за гостиничный номер перечислялась институтом.
Знавшие Поливанова в один голос говорят, что он совершенно был безразличен к быту, не нуждался ни в какой обстановке и комфорте, главное, чтобы было место для работы.
В 1936-м, со слов Яшансина, Институт выкупил Поливанову с семьей одну комнату в 16 квадратных метров с маленькой кухней за 1200 рублей в правой части дома по улице Дзержинского, 92, это ниже улицы Ленина (проспект Жибек Жолу). Дом находился в районе проживания узбекского населения, в более знакомой, интересной и познавательной для Поливанова языковой среде. Дом располагался в глубине сада с абрикосовыми деревьями.
Известен и адрес проживания Поливанова в момент ареста: Фрунзе, ул. Дзержинского, дом 37, квартира 3. Это на пересечении с нынешней улицей Манасчы Сагымбая.
Все эти фрунзенские адреса Поливанова интересны поклонникам его творчества во всем мире. Поклонники добиваются установки Поливанову мемориальных досок.
***
Из Фрунзе Поливанов посылал свои статьи в зарубежные научные журналы, где его охотно печатали. По его просьбе, гонорар посылали в Торгсин.
Поливанов писал: "Мое состояние во Фрунзе превосходное, жаль только, что здесь печататься приходится мало (провинциальный размах), зато учебники выпускаются в изобилии (по дунганскому и русскому языкам)".
***
По оценке современников, Поливанов - "человек широких лингвистических знаний и безумной жизни".
Сам его образ жизни, его аскетизм, чудачества, путешествия и тяга к бродяжничеству, его посещения базаров и чайханы под видом дервиша, проживанию в новой языковой среде, порождали много мифов.
В различных слоях общества, где бы он ни появлялся, мгновенно находил тему для разговора, мгновенно усваивал язык собеседника, его особенности и "звуковые жесты". Поливанов не делал записей, но мог на память воспроизвести даже тембр произношения и ударения услышанных слов.
Поливанов был влюблен в язык, как источник общения, как объект обобщения и исследования. Им составлены пособия по фонетике интеллигентного языка и по "блатному языку", написаны статьи "По поводу "звуковых жестов" японского языка" и "Мелодии звукового голосового тона".
***
Еще в ранней юности, потеряв кисть левой руки (при этом он отлично плавал и прекрасно играл на пианино), Поливанов начал регулярно принимать наркотики, вначале как средство по обезболиванию.
Увы, он впал в зависимость от них. Он не скрывал этого, более того, в силу своей натуры исследователя, написал статью "О влиянии наркотиков на языковое сознание человека". Плюс стихотворения на эту тему.
Его жена Бригитта (1899-1946), родилась в Лифлянской губернии, эстонка, выпускница Петроградского университета, с 1921-го сопровождала во всех скитаниях, часто перебеляла поливановские записи до сдачи на отпечатку, подготовила к печати поливановский перевод повести Шивазы "Судьба Мэй Ян Цзы".
После ареста мужа Бригитта имела неосторожность разыскивать его в Ташкенте, была 10.04.1938 арестована и доставлена во Фрунзе.
13.11.1938 Бригитта была осуждена к 10 годам заключения. Умерла в 1946 в Каргопольском лагере под Архангельском. Реабилитирована в 1989-м.
***
Сведения о жизни и работе Поливанова в Кыргызстане сохранилась в центральных государственных архивах КР и в Рукописном фонде Национальной академии наук КР. Исследования работы гениального лингвиста в Кыргызстане продолжаются.
Сообщи свою новость: