Что опаснее для Казахстана: талибы или проросшие семена исламских сект?

Теолог из Казахстана считает, что стране вскоре нужно будет определиться – садиться ли за стол переговоров с "Талибаном". Однако в Республике есть свое внутреннее радикальное подполье, экстремисты действуют и на территории соседних Казахстану государств Центральной Азии – на фоне событий в Афганистане все это может резко активизироваться. Теолог Расим Челидзе в интервью Ia-centr.ru высказал свое мнение о том, какие угрозы и риски несут для Казахстана новые реалии безопасности в регионе.
– Начнем с того, что такое "Талибан", какие цели развития ставит перед собой данная организация? – "Талибан"* появился в 1994 году, ровно через пять лет после вывода советских войск из Афганистана. "Талибан"* с 1996 года и по 2001 управлял большей частью Афганистана. В источниках отмечается, что Талибан* выступает против всего западного, точно так же, как нигерийская группировка "Боко харам"*. С приходом к власти талибов, в 11 областях Афганистана закрылось более пятиста школ. Девочкам запрещалось получать какое-либо образование. Власть начала применять шариатские методы наказания, чаще стали появляться публичные казни. Была создана религиозная полиция, которая контролировала как дресс-код женщин, так и внешний облик мужчин (обязательство ношения бороды). В начале своего появления организация состояла из пуштунов, потом примкнули к организации другие этносы.
Несомненно, любого исследователя заинтересуют причины радикального понимания талибами религии. Возможно, ответы следует искать не только в политическом противоборстве внутри государства. Приверженность к крайним методам наказания и ужесточению законов в период их правления в стране основывалась на исправлении "религиозно деградированного", по их мнению, общества. Так что причины поведения движения талибов следует искать в доталибском образе жизни самих пуштунов, каких основ они придерживались больше всего: основ собственных традиций или же строгих религиозных догматов?
Талибы по религиозной принадлежности – сунниты-ханафиты, в вероучении являются матуридитами, отчасти ашаритами, к тому же, лояльно относятся к суфизму.
По последним данным, талибы взяли под контроль большую часть территорий Афганистана, и скорее всего, основной целью является весь Афганистан. Некоторые эксперты считают, что Талибан может позитивно сыграть свою роль в борьбе с ИГИЛ*, и другими террористическими группировками. Однако, насколько надежда экспертов на талибов в борьбе с ИГИЛ оправдана – покажет время.
За пять лет своего правления Талибан не проявлял территориальных амбиций в отношении всего ЦА, хотя имел возможность продвигаться вглубь региона, воспользовавшись слабой на тот период защищенностью границ.
– Для Казахстана актуально говорить о каких-то угрозах со стороны талибов? – В географическом аспекте Казахстан не имеет общих границ с Афганистаном, поэтому как таковой приграничной угрозы не существует, что нельзя сказать о других соседних государствах, как Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Китай, которые на фоне безопасности собственных стран, прослеживают сегодня свою политику в отношении Талибана*.
Казахстан вскоре тоже должен будет политически определиться в отношении талибов – садиться с ними за один стол переговоров, как это сделала Россия или нет. Талибан* запрещен в Казахстане с 2005 года, также, как и запрещен в соседних государствах.
– Существуют ли точки соприкосновения противоборствующих сторон в Афганистане и можно ли эти факторы использовать в переговорном процессе? – Думаю, да. Единственная точка соприкосновения сторон – это не религия, не суфизм, не деньги, это афганский народ и сам Афганистан. Афганскую проблему решат только сами афганцы без вмешательства извне. Экономическое и политическое развитие страны и государства афганцы желают себе не менее, чем кто-либо, если, конечно, этот кто-либо действительно желает этого.
– Насколько "прозрачны" для проникновения экстремистов границы с Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменистаном? Или следует говорить о других маршрутах? – Экстремистская идеология, как и любая идея не имеет границ. О "прозрачности" границ проникновения экстремистов, официальные государственные ведомства упомянутых государств лучше расскажут. Нужно просматривать, какие точки соприкосновения могут быть у мусульман всей Центральной Азии и Афганистана, какие существуют бреши религиозной жизни в странах ЦА, смогут ли эти бреши послужить благодатной почвой для проникновения идеологии талибов*? К тому же, необходимо ответить на вопрос – кто талибы* сегодня – террористы, с экстремистским подливом или афганские политические оппозиционеры? Связующим звеном талибов и всего ЦА является религиозная аутентичность. Бесспорно, она сможет сыграть положительную роль в интеграции понимания религии талибов* в Центральной Азии. Коранический принцип – "Все верующие – братья" – никто не отменит.
– Запрещенные в центральноазиатских республиках религиозные движения успели за десятилетия "наследить" и оставить некую лояльную базу. Если судить по биографии Абдугаппара Исматуллы (этнический казах из Афганистана), у афганского суфизма и представителей тех движений, которые осуществляли или осуществляют свою деятельность в Казахстане и странах ЦА, много общего. Может ли найти отклик среди наших сограждан религиозная риторика и догматы (а по сути методы вербовки), афганских суннитов из экстремистских организаций?
– Во второй половине 90-х годов в Казахстане быстрыми темпами начало распространяться учение Абдугаппара Исматуллы. Он приехал впервые в нашу страну по приглашению своего казахстанского последователя в 1996 году. Казахстанский суфизм стал связующим звеном для интеграции учения Исматуллы. Многочасовые коллективные голосовые зикры (зикру ад-джахри ), небольшие перерывы на эмоциональные проповеди проповедника, значительно отличали учение Исматуллы от зикров других суфийских братств.
За пару лет своей проповеднической деятельности он собрал несколько тысяч последователей. В 2005 году адептами проповедника регистрируется республиканское общественное объединение «Сенiм. Бiлiм. Омiр»*. По самым скромным подсчетам в стране насчитывалось несколько сотен тысяч последователей. Приверженцы учения величали Абдугаппар Исматуллу таксыром (вождем). Спустя некоторое время деятельность организации была запрещена в Казахстане.
Быстрый рост темпа вовлечения адептов в движение Исматуллы вдохновили "духовный голод" и религиозная ностальгия мусульман. Но, сегодня мы видим совершенно другую картину в религиозной сфере. За последние двадцать лет не вовлеченные в различные течения и братства мусульмане, непосредственно ставшие свидетелями тернистой истории религиозного мира, поняли, что "не все золото, что блестит". Так, зарубежный проповедник, пусть даже будучи этническим сородичем, все-таки не в состоянии верующего человека привести к божественному благу.
Однако, стоит вопрос, как обстоят дела с тысячами "проросшими семенами", которые были посажены здесь в конце 1990-х. Среди них есть те, которые могут откликнуться на красноречие экстремистов из-за гор. Запретить организацию можно, конечно, на учение и литературу тоже можно наложить вето, но для абсолютного исчезновения учения уже требуются ни одно поколение. Любое учение живет благодаря его последователям.
– В некоторых публикациях сообщалось, что шиитский Иран финансирует суннитские религиозные движения и ячейки как в Афганистане, так и в том же Казахстане. Как вы можете это прокомментировать?
– Иран оказывает различного рода помощь суннитскому движению ХАМАС в противоборстве Израилю. Однако, если существуют подобные факты, как финансирование суннитских движений в том числе в нашей стране или в Афганистане, это можно прокомментировать, безусловно, как борьбу за неоспоримое лидерство в регионе и исламском мире в целом. Сунниты по количеству превосходят шиитов, и суннитские движения не настолько политизированы, как движения и вероучение шиитов.
– Что можно сказать о "Таблиги джамаат", насколько это движение опасно для Казахстана?
– Джамаат-у ат-Таблиг, появившаяся в Индии в 20-х годах прошлого столетия, за очень короткий срок получила в свои ряды сотни тысяч адептов. Движение изначально позиционировало себя аполитичным, не стремилось образовать теократическое государство или изменить уклад государства. Учение было направлено на призыв мусульман к практической части религии с элементами некого квазиаскетичного суфизма, при этом суфизм адепты на корню не приемлют.
Таблиговцы в религиозной практике являются суннитами ханафитами. Уклад, образ жизни и внешний вид соответствует мусульманину Индийской или Южно-Азиатской культуры. Миссионеры общины Таблиг на центрально-азиатском постсоветском пространстве появились в первой половине 90-х прошлого столетия. Сегодня большее количество адептов движения присутствуют в Кыргызстане. В течение 30 лет община, уже на постсоветстком пространстве, раздробилась еще на несколько групп внутри движения. В Казахстане деятельность общины запрещена.