Плевать на детей и женщин: страна выбрала, кого будет спасать

Французское государственное радио France Info на своем портале опубликовало открытое письмо ведущих интеллектуалов страны, в котором они обращаются к президенту с просьбой эвакуировать из Кабула "артистов, журналистов, художников, писателей, кураторов выставок". Письмо, судя по сообщениям, которые появились спустя несколько часов, до адресата дошло: Макрон распорядился выслать за афганской творческой интеллигенцией военный борт. Сделаем паузу, чтобы подчеркнуть: вывозить парижская intelligentsia призвала не детей, не больных, не стариков, не тех, кто, к примеру, служил в армии, не переводчиков, которые работали на французских военных и кому сейчас угрожает смерть, а своих. Коллег, так сказать, пишет обозреватель РИА Новости Тем более свои они в буквальном смысле, поскольку именно эти люди получали щедрые средства для продвижения идей вестернизации афганского общества из рук этой самой парижской intelligentsia.
Таким образом, Европа обозначила свои приоритеты в том, кого она намерена принимать у себя, введя самый настоящий апартеид. Только основан он не на цвете кожи, а на образовательном цензе и, что не менее важно, на годами доказанной лояльности хозяевам.
Сомневаться, что это решение общеевропейское, принятое, как и полагается в ЕС, на основе консенсуса, не приходится, поскольку Эммануэль Макрон, обращаясь к нации на текущей неделе, заявил это прямо. Ну насколько это возможно для политика его уровня, разумеется.
Президент Франции, страны, где на всех общественных зданиях и даже на площадке для игры в петанк красуются слова "Liberte", "Egalite", "Fraternite" ("Свобода, равенство, братство" — официальный девиз государства), сказал, что "будет предоставлять убежище тем, кто в нем нуждается, но разбираясь с прошениями на основе действующего законодательства", дабы "предупредить крупные нерегулируемые потоки мигрантов, которые могут подвергать опасности тех, кто их принимает, и защитить себя от них".
Макрон сослался на разговор с канцлером Германии Меркель, подчеркнув, что эта позиция ею разделяется.
Германия же сообщила, что готова принять приблизительно то же количество мигрантов из Афганистана (цифра включает и членов семей). Британия, хотя уже и не в Евросоюзе, дала понять, что не против распахнуть ворота королевства перед 20 тысячами беженцев. Эстония, вначале сказав, что примет 100 (сто) человек, решила забросить чепец за мельницу и увеличила квоту аж втрое: до 300 (трехсот) человек.
Эти анекдотичные цифры в другое время вызвали бы саркастический смех: общая численность населения Афганистана (перепись давно не ведется, поэтому цифры могут быть лишь приблизительными) превышает 35 миллионов человек. Даже если предположить, что с европейскими институциями, как военными, так и гражданскими, было связано менее процента взрослого населения, это превышает минимум на порядок квоту, объявленную ЕС.
Вообще, что касается оставления на произвол судьбы бывших союзников, опыт у европейских стран накоплен многовековой и колоссальный.
Особенно отличилась Франция. Тут можно упомянуть не столь давние события (2015), когда в согласованных на высшем уровне (между Путиным и Олландом) военных действиях против ИГ* французы выдвинули в акваторию Средиземного моря к сирийским берегам авианосную группу во главе с флагманским кораблем "Шарль де Голль", а русские летчики на боезапасе делали надписи "Это вам за Париж!" (Путин тогда сказал, что "мы помним союзническое братство Второй мировой и его традиции"). Но не менее чем через десять дней, не сообщив ни о чем, не поставив союзников в известность, авианосная группа из акватории ретировалась. Спустя несколько лет стало известно, что Обама, узнав о российско-французском сотрудничестве, в ярости позвонил Олланду и практически приказал тому прекратить любую координацию с Россией военных действий против террористов ИГ*.
А можно вспомнить и события колониальной войны в Алжире (1954-1962), где на стороне Франции против партизан из Фронта национального освобождения сражались, как их называли сами французы, харки. Харки принадлежали преимущественно к народности берберов и, примкнув к колонизаторам, надеялись в том числе получить больше прав и возможностей для своего этноса. За несколько месяцев до окончания войны, когда вырисовывались очертания Эвианских соглашений, в 1962-м, харки по приказу Парижа были обязаны сдать все оружие, которое французские военные забрали (зачем же пропадать добру?). На следующий день после подписания документа, по которому Алжир обретал независимость, харки узнали, что в них больше не нуждаются. С колоссальными усилиями во Францию перебраться смогли не более пары десятков тысяч, а остальных при новой власти просто вырезали. Как сотрудничавших с колонизаторами. Убивали всех, не щадили даже грудных младенцев. И лишь через 60 с лишним лет официальные французские лица промямлили, что да, конечно, тогда не очень красиво получилось, не совсем в духе гуманизма и европейских ценностей, о чем мы, конечно, страшно сегодня сожалеем.
Лишь очень наивные, очень простодушные люди могли предполагать, что, убегая из Афганистана с позором (наполеоновская битва при Березине на этом фоне выглядит образцом мужества и благородства), европейцы и американцы с собой в обоз возьмут хоть кого-то. Тезис о спасении, убежище, предоставлении крова и стола перестает быть сколь-нибудь значимым, если речь идет о спасении собственной политической шкуры. Для Макрона, которому предстоит избираться менее чем через восемь месяцев, это крайне актуально.
Какие афганские беженцы, помилуйте? В стране, где более половины взрослого (то есть голосующего) населения — а именно 64 процента — видят прямую связь "между иммиграцией и терроризмом", никакой политик не согласится совершить самоубийство, открыв двери настежь афганцам. Так что чуть больше восьми с небольшим тысяч в год рассмотрений прошений о предоставлении убежища афганцам (с большим соответствующие государственные службы не справятся, уже успела заявить госсекретарь Марлен Шьяппа) — долгие дипломатические игры с Ираном, Пакистаном и Турцией, где, как предполагается, просители могут ожидать очереди для получения разрешения на въезд в ЕС.
Разумеется, эта услуга со стороны Анкары, Тегерана и Исламабада не будет бесплатной (прецедент имеется: за то, что Эрдоган не пропускает сирийцев в соответствии с соглашением с Еврокомиссией, Турция получает от нее 3,5 миллиарда евро ежегодно).
Сегодня, чтобы не увидеть на территории ЕС беженцев из Афганистана, Брюссель за ценой тем более не постоит. Кого-то, конечно, вывезут — кто бойко лопочет на европейских языках, имеет университетский диплом или ведет "политически важную работу". Остальные могут передавать детей за ограду аэропорта (как в еврейских гетто во время войны передавали малышей в надежде спасти), умолять, кричать, требовать — ЕС, в конце концов, ценит свободу слова и в такой форме тоже.
Мы все стали свидетелями не просто политического кризиса, когда "что-то пошло не так", не просто военного провала, когда накосячили разведка и армия, не просто хаоса, когда может пролиться очень большая кровь. Мы наблюдаем за тектоническим сдвигом и крушением ценностей, которые Европа многократно декларировала, которые, как заявлялось со всех высоких трибун и медийных площадок, лежат в основе ЕС, — мы видим, что эти ценности существуют "только для своих".
Эти ценности, очевидно, сословны, а сословия есть признак средневековья. Точно так же, как честность, благородство и милость к падшим и слабым есть признак Ренессанса.
Гибель цивилизации — но не под ударами варваров, а в результате алчности, скудоумия, человеческой несостоятельности тех, кто руководит сегодня ЕС, — лишь вопрос времени. Евросоюз шустро идет вниз по лестнице, где каждая ступенька в крови тех, кто в европейские идеалы поверил. Европа, вам имя — вероломство!
*Террористическая организации, запрещенная в России и некоторых других странах.