5 сентября 2021, 12:52
Источник 
knews.kg
Комментарии
В России уже 15 лет существует уникальное издание о жизни воровского мира — «Прайм Крайм». Этим летом «Прайм Крайм» оказался под угрозой блокировки: краснодарский суд посчитал, что сайт с посещаемостью в 300 тысяч человек формирует у читателей привлекательный образ уголовного мира.
Русская служба Би-би-си рассказала, почему издание, которое пишет о феномене воровской культуры, пользуется популярностью в России, как оно появилось и где достает информацию о своих героях.
«Просто вор?» — со скепсисом в голосе спрашивает голос за кадром. Бородатый брюнет со сдвинутыми на затылок солнечными очками отвечает на вопрос с легкой обидой в голосе: «Совсем не просто. Самый настоящий». Титр под ним сообщает, что это «Dato Krasnodarskiy».
Это одни из первых кадров документального фильма «#HOMMES. Невыдуманная история воровского мира», снятого при поддержке издания «Прайм Крайм».
В паспорте у Дато Краснодарского говорится, что он Давид Джангидзе. В досье «Прайм Крайма» уточняется, что 37-летний уроженец Таганрога в прошлом судим за разбой и хранение наркотиков и получал административные аресты за неповиновение сотрудникам полиции (дважды отказывался предъявить документы).
В августе 2021 года к двум уголовным судимостям добавилась третья. Джангидзе осудили на 8 лет лишения свободы по появившейся в 2019 году в Уголовном кодексе статье 210.1 — «Занятие высшего положения в преступной иерархии».
В официальной трактовке Следственного комитета преступление, которое вменялось Джангидзе, звучит так: «С июня 2013 года в преступной среде занимал высшее положение… распространял и сохранял преступные традиции и обычаи данной среды».
«5 июня 2013 года коронован вместе с …» , — еще проще описывает статус Джангидзе сайт «Прайм Крайм», перечисляя два десятка имен в комплекте с устоявшимися в уголовной среде кличками, — «… Асатряном Э.С. (Осетрина Старший), Арабули Р. З. (Робинзон) …»
«Прайм Крайм» — это своего рода светская хроника российского воровского мира. Здесь публикуются новости о задержаниях, оправдательных приговорах и даже о том, как воры в законе договорились о сотрудничестве. На сайте можно найти оперативную съемку допросов, а также фотографии с застолий, отдыха и похорон российских криминальных авторитетов.
На главной странице «Прайм Крайма» на самом видном месте находится раздел «Цвет воровского мира»: здесь фотографии и краткая биография около 400 человек. В каждом профиле уточняется статус человека, например, «вор» или «под конфликтом» (это означает, что статус вора оспаривается), находится ли он на свободе и жив ли, а также когда, в каком возрасте и где был «коронован». Это не просто список, а рейтинг узнаваемости криминальных авторитетов — он выстраивается на основе голосования за участников посетителями «Прайм Крайма».
Посещают сайт около 300 тысяч человек в месяц, а под некоторыми профилями воров в законе есть несколько сотен комментариев: пользователи сайта обсуждают героев статей и своих знакомых, причем чаще всего называя их по кличкам.
«Воры как категория людей вызывают интерес чисто как личности, как медийные фигуры. Если брать представление о романтическом в изначальном понимании XIX века — это романтические герои, то есть люди, которые противостоят системе и которые [так] живут несмотря на то, что они сидят в тюрьме. За этим интересно следить, об этом интересно читать. И люди читают ради этого, а не для того, чтобы следовать за ними», — так объясняет интерес к «Прайм Крайму» и вообще воровской культуре доктор исторических наук и ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Громов.
Но дело не только в том, что людей привлекают новости про «воров в законе», как когда-то, например, истории про «благородных разбойников». Бандитская субкультура вошла в массовую культуру через романы, фильмы и песни, что, в свою очередь, «сделало слова, жесты и нормы [этой] социальной группы еще более популярными в потерявшем ценностные ориентиры обществе», писал в книге «Силовое предпринимательство» социолог Вадим Волков.
Материалы «Прайм Крайма» не только читают 300 тысяч человек в месяц. Статьи издания цитируются в судах и даже используются как доказательства того, что человек занимает «высшее положение в преступной иерархии».
Само издание также попало в текст судебного решения как раз по делу Давида Джангидзе. В частном постановлении в адрес главы Роскомнадзора судья Краснодарского краевого суда Василий Лобода потребовал заблокировать сайт, так как публикации агентства «всемерно и последовательно» пропагандируют «параллельную структуре государственной власти криминальную власть лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии».
До сих пор Роскомнадзор явно не выполнил требования судьи Лободы. Более того, это даже не первая попытка регионального суда заблокировать «Прайм Крайм» — в 2020 году заблокировать сайт пытался Димитровский райсуд Костромы. Однако сайт до сих пор доступен в России.
Кто создал «Прайм Крайм»? Создатели «Прайм Крайма» — люди непубличные. Когда корреспондент Би-би-си написала на редакционный адрес, то в ответ пришло письмо за подписью главного редактора Виктории Гефтер.
Гефтер охотно и много рассказала об истории и «внутренней кухне» «Прайм Крайма». Идея проекта, по ее словам, принадлежит выходцам из спецслужб, которых в воровской культуре привлекает «почти масонский герметизм». А новости о «ворах в законе» порталу якобы приходят от источников — и в правоохранительных органов, и в самом преступном мире.
Вопреки нынешней моде, когда медиаменеджер активен в соцсетях, создатели «Прайм Крайма» не просто держатся в тени, но даже гордятся тем, что сохраняют инкогнито.
Неожиданная публика на «Артдокфесте» «Мы сняли очень интересных людей… Это будет не просто история про «воров». У меня к этому фильму такое отношение, как будто это последнее, что мне осталось сделать. На этом фильме сошелся весь мой жизненный опыт», — в 2014 году основатель «Прайм Крайма» давал анонимное интервью изданию «Русская планета». В интервью человек говорил о себе в мужском роде.
Речь идет о фильме «#HOMMES. Невыдуманная история воровского мира» — в начале фильма там как раз среди других «криминальных авторитетов» показывают и Давида Джангидзе, с делом которого была связана последняя попытка заблокировать «Прайм Крайм».
В 2015 году картину показали на внеконкурсной программе «Артдокфеста». По словам президента фестиваля Виталия Манского, организаторы показов не слишком рассчитывали на зрительский интерес и назначили оба сеанса на позднее время.
«Нас всех очень удивило, что сразу на эти фильмы были выкуплены все билеты… И я помню, к нам встревожено прибежала администрация кинотеатра, где проходил фестиваль, и сказала: «Вы видите, что это за люди, что за публика? Это не ваша публика. Что у вас здесь намечается?» — вспоминал Манский.
Один из зрителей, побывавший на просмотре фильма и попросивший об анонимности, в разговоре с Би-би-си вспомнил, что заметил тогда в зале колоритную аудиторию.
«Понятно, что на ярких персонажей обращаешь больше внимания, но были такие восточные «воры» — то ли грузины, то ли езиды… какие-то вдовы мафии с охраной… Но какого-то молодняка, которого пропаганда блатной романтики привела, я не заметил», — рассказывает мужчина.
Среди зрителей были заметны люди, которые, судя по всему, были знакомы с героями картины: «Кто-то комментировал, недоволен объективностью был, кажется. Видно, что знакомые встречались, вообще [была] атмосфера своих людей».
«Даже дистрибьюторы общались с автором через неких посредников, потому что автор скрывает свое имя и фамилию», — рассказывал президент «Артдокфеста» Виталий Манский спустя пару лет после того, как 2015 году фильм был показан на фестивале.
«Я уже в данном случае, может быть, пересказываю некую легенду: автор не кинематографист и ныне является очень успешным человеком, но когда-то он был также одним из героев этого фильма, — говорил Манский. — Он также находился в местах заключения и, видимо, они на него произвели достаточно серьезное впечатление, раз в последующем он решил об этом мире людей в тюрьме снять свою картину».
Виктория Гефтер в письменных ответах Би-би-си не стала комментировать слова Манского о нынешней успешности создателя картины. Сведения о том, что этот человек когда-то сам находился внутри воровского мира, по ее словам, «действительности не соответствуют».
Как выживает «Прайм Крайм» «Миссия Прайм Крайм — поименно вспомнить всех, кто был удостоен высокого имени Человека (Так в криминальной среде называют воров в законе. — Би-би-си) и увековечить личный подвиг каждого из них. Все, кто разделяет наши ценности и желает присоединиться к бессрочной вахте памяти, может своим посильным участием приблизить нас к общей цели», — с помощью такого текста создатели «Прайм Крайма» призывают своих читателей жертвовать проекту.
У журналиста и автора книги о петербургском криминальном мире 90-х «Крыша» Евгения Вышенкова есть своя версия, кто может финансировать ресурс.
«Есть мощный воровской мир — это тысячи человек, которые живут такой жизнью, в этом мире есть интриги, скандалы, расследования, имущественные отношения и т.д. Создано медиа для этого мира. Материал на «Прайм Крайме» о воре в законе, совершающем то или иное действие, — это возможность для предъявления ему претензий или для того, чтобы взять у него часть власти, бизнеса. Я думаю, что есть представители этого мира, которые инвестируют для того, чтобы это жило».
«Когда чем-то увлечен, вопрос выживания не стоит, — письменно ответила на вопрос о способах финансирования главред сайта Виктория Гефтер.
От светской хроники до доказательств по уголовным делам «Сегодня власть воров, как и любая другая, это большой сплошной обман. Чтобы им, как раньше, несли деньги, нынешним ворам, подобно Волшебнику Изумрудного города Гудвину, приходится поддерживать вокруг себя некую иллюзию, задействуя весь свой артистический арсенал», — так описывает ситуацию в российском преступном мире в переписке с Би-би-си Виктория Гефтер.
Дмитрий Громов из Института этнологии и антропологии РАН сравнивает «Прайм Крайм» со сводками светской хроники. По этой причине само по себе описание встреч, коронаций и конфликтов внутри закрытого сообщества не имеет ничего общего с призывами присоединиться к криминальному миру, полагает он.
Востребованность «Прайм Крайма», полагает Громов, основана на читательском любопытстве, а не на том, что общество воспринимает воров в законе как образец поведения.
Инициатива краснодарского суда о блокировке издания встроилась в «кампанию борьбы с ворами как с кастой, с объединением людей, которые в общем-то стоят во главе тюремной иерархии», считает Громов.
1 апреля 2019 года президент Владимир Путин подписал закон, ужесточивший наказание для лидеров криминального мира. Тогда в Уголовном кодексе и появилась статья 201.1, по которой судят «воров в законе», а доказательством в судах часто становятся материалы «Прайм Крайма».
Это как раз и стало важным этапом кампании по борьбе с ворами, о которой говорит Громов. По этой статье осудили Давида Джангидзе, а в ее рамках краснодарский суд и вынес постановление о блокировке «Прайм Крайма».
Сколько именно дел по статье 210.1 УК РФ было возбуждено с момента ее введения в Уголовный кодекс, неясно. Официальная статистика судебного департамента Верховного суда говорит, что и в 2019-м, и в 2020 году приговоров по делам с таким составом не было.
Однако это не так. Первым фигурантом по этому составу стал 42-летний Николай Кузьмичев из Томска в преступном мире известен как коронованный вор в законе Коля Томский. Причем, следствие использовало материалы «Прайм Крайма».
Следователи скачали с сайта «Прайм Крайм» данные из досье Кузьмичева, в котором указывается его кличка, сведения о коронации и цитируется «прогон» воров в законе о пополнении в «воровской семье», писала «Медиазона», изучившая материалы дела. Материалы издания, правда, были исключены из допустимых доказательств по тем же причинам. Присяжные вынесли оправдательный вердикт. В переписке с Би-би-си Виктория Гефтер довольно пессимистично описывает нынешнее состояние криминального мира на фоне кампании по борьбе с ворами:
«Воровской мир меняется и уже не будет прежним. Для воров сейчас главная задача — выжить. Даже не самим, а как виду. Никто в здравом уме уже не рвется в Семью. Даже те, кто раньше стремился, с появлением [статьи] 210.1 стали отказываться. И это далеко не сливки преступного общества, как это было всегда. Налицо все признаки упадка и деградации. Хуже нынешнего, пожалуй, и не было».
На сайте помимо рейтинга воров в законе есть и картотека — это около 6 тысяч профилей.
Список действующих воров стабилен и составляет чуть более 400 человек, большая же часть внесенных в картотеку имен — уже исторические персоны, описывала картотеку Гефтер в переписке с Би-би-си.
«В ней отражены взаимосвязи, по которым из глубины времен можно проследить преемственность от ныне здравствующих крестников Васи Бриллианта [легендарный вор в законе Василий Бабушкин, проведший 35 лет из своих 57 в тюрьмах] до тех, кто в 40-е годы наставлял его самого. Это дорожная карта, по которой воровской мир можно исследовать бесконечно во всех направлениях, чего раньше не было в принципе», — объясняет она.
Самой захватывающей частью работы проекта о «законниках» она называет не современные сюжеты, на которые ссылается в судах обвинение, а еще не рассказанные истории из прошлого. И если о ГУЛАГе написано много, то о ворах — почти ничего, считает главаред «Прайм Крайма».
«Смотришь дело какого-нибудь вора-идеолога 1900-х годов рождения, сначала сплошь все статьи — за карман. Потом, с середины 40-х, пошли умышленные убийства, несколько сроков подряд по 25 лет. Началась внутривидовая борьба. В стороне никто не остался. Представьте, какая сила могла заставить карманников, «аристократов» преступного мира взяться за ножи и начать истреблять друг друга. В некоторых стычках между враждующими группировками воров-рецидивистов участвовало до полутора сотен человек. Кто-нибудь слышал хоть об одной из них ? Очень сомневаюсь, — говорит Гефтер. — Открываешь такое дело и по корешку видишь, что до тебя его никто в руки не брал. А когда еще это то, чему ты жизнь посвящаешь, ощущения непередаваемые».
