Кровавый спорт: как Дана Уайт превратил UFC в титана стоимостью четыре миллиарда долларов

Журналист Джоэл Стайн (Joel Stein) Financial Times проводит день с президентом UFC и рассказывает, как Дэйне Уайту удалось вопреки всему превратить свой бойцовский чемпионат в огромную миллиардную корпорацию. (Перевод ИноСМИ):
Знакомьтесь — сквернослов, любитель искусства и пацифист, стоящий за Абсолютным бойцовским чемпионатом UFC.
Каждую неделю Дэйна Уайт заходит в представительскую кухню, находящуюся рядом с его офисом, чтобы съесть нечто гротескное, нафантазированное его поварами. Сегодня они предлагают президенту Абсолютного бойцовского чемпионата «сыр, запеченный в пончике». Вот рецепт. Глазированный пончик разрезается пополам, каждая половина начиняется американским сыром, потом они соединяются и запекаются. Уайта восхищает такая кулинарная изобретательность, но откусив кусок, он качает лысой головой и говорит в телефон своему ответственному за социальные сети сотруднику: «Мне не понравилось, Один, и все. No bueno».
Работники кухни умоляют его переменить решение. Огромное накачанное тело Уайта по инерции продолжает двигаться вперед, но он умудряется остаться на месте. Ему нравятся эти повара, замечательные парни, так что, конечно, надо попробовать еще. Повар делает ему пончик посвежее, погорячее, с сыром пожиже. Уайт впивается в него зубами и соглашается: да, этот лучше. Но все равно говорит парню по соцсетям, чтобы тот разместил видео с «no bueno». Это же «Пятница — все похрен!», а не «Пятница взвешенных дискуссий». (Fuck it Friday — рубрика с видеороликами в соцсетях Уайта о необычной еде — прим. ИноСМИ)
В спорте нет президента спортивной лиги, который был бы таким же лицом своего бренда, как Уайт. Ни одна телевизионная сеть не пытается заполучить исполнительного директора Премьер-лиги Ричарда Мастерса, чтобы он вел реалити-шоу. А вот Food Network, по словам Уайта, подписала с ним контракт на восемь передач в шоу «Пятница — все похрен!». Уайт и без того уже телезвезда. Он с 2005 года ведет реалити-шоу «Абсолютный боец», которое сегодня показывают BT Sport, ESPN+ и Hulu. Шоу настолько популярно, что его сопровождают сериалом «Соперник Дэйны Уайта», в котором он ищет менее опытных бойцов, чтобы заключить с ними контракт.
За последние 20 лет Уайт превратил UFC в компанию на четыре миллиарда долларов, доход которой за прошлый год превысил миллиард. У компании есть контракт с ESPN сроком на семь лет, который дал ей полтора миллиарда, причем это без учета доходов от платы за просмотр, которые очень велики. В марте UFC продала все билеты на лондонскую арену О2, на которых та заработала 4,3 миллиона долларов (это рекордная сумма для спортивного мероприятия на данном стадионе). Потом в июле там был установлен новый рекорд. В эту субботу Уайт, выигравший многолетнюю судебную баталию во Франции и сделавший спортивные состязания по смешанным единоборствам легальными в этой стране, проведет свое первое мероприятие в Париже.
В отличие от большинства руководителей компаний, он добивается своего, нецензурно ругаясь на пресс-конференциях, угрожая соперникам и публично критикуя своих бойцов за недостатки.
Может показаться, что 53-летний Уайт получает немалые выгоды от мира, который стал намного грубее, агрессивнее, корыстнее и честнее. Мира, где на подъеме культура чести. Мира, где оскароносцы раздают оплеухи ведущим в прямом эфире, где самый богатый человек планеты вызывает на бой президента России, где диктаторы берут под свою власть страны от Сальвадора и Венгрии до Филиппин. Мира, который с каждым днем становится все более похожим на Уайта.
Но нет.
Это сам Уайт сделал так, чтобы мир больше походил на него. Он добился этого, не помыкая сотрудниками и не навязывая свою волю. Он добился этого благодаря энтузиазму. Это великий талант Уайта. Свое колоссальное воодушевление и эмоциональный подъем он может передать другим, не прилагая почти никаких усилий. «Еще до UFC Дэйна мог убедить любого: все, что он делает или покупает, это величайшее достижение. Для него это так и есть. Он никем не манипулирует. Когда он приехал из Греции, я спросила, как ему там понравилось. Он разразился тирадой о том, что это лучшее место из тех, где он бывал, что он съел там лучшую курицу в своей жизни. Но это могла быть и не Греция, а кузовная мастерская в Лос-Анджелесе, — рассказывает его младшая сестра Келли. — И это не уловка продавца, которую он то включает, то выключает. Он на сто процентов такой. Все время».
Когда актер Дуэйн Джонсон несколько лет назад приехал в Миннеаполис, чтобы посмотреть бой бойцовского чемпионата, Уайт спросил его, почему тот не в социальных сетях. Тот ответил: «Я не вижу смысла, я вижу, как люди пишут там, какие гамбургеры они ели». Тогда Дэйна повернулся к нему и заявил: «Ты должен общаться в социальных сетях. Это будет исключительно полезно для твоего бизнеса». Джонсон-Скала засмеялся от того, что Уайт говорил это очень серьезно. Уайт настоял, чтобы Джонсон встретился с его консультантом по социальным сетям. «Прошло десять лет, и у меня, к счастью, больше всех подписчиков среди американцев», — говорит Джонсон.
Примерно в это же время Уайт убедил меня, что для моей писательской карьеры и для моей жизни очень важно, чтобы меня пинал тренер по тайскому боксу. Это стало для меня ценным уроком. Я понял, что когда тебя пинает по ногам профессионал, это больно. Я мгновенно пожалел, что согласился на такое. Но спустя несколько часов Уайт уговорил меня согласиться на то, чтобы боец UFC Джон Льюис придушил меня до потери сознания. Он сделал это. Дважды.
А потом он решил показать мне дуэль взглядов, как называют ритуал перед поединком, во время которого бойцы UFC встают лицом к лицу и сурово смотрят друг на друга, как будто рекламируют одеколон в 80-е годы. Кому-то это может показаться пережитком, постановочным трюком ради рекламы из дотелевизионной эпохи. Но Уайт говорит, что для него это второе по значимости событие после самого поединка, и дуэль взглядов — это его любимое. Это существенное замечание, потому что любимого у него очень много. А на сей раз все будет еще лучше, если такое вообще возможно, потому что он уговорил меня прочувствовать это впервые в жизни.
Я иду за Уайтом сквозь толпу, мимо охранников, и поднимаюсь на сцену театра в отеле Park MGM в Лас-Вегасе. Мы направляемся в центр сцены, идем мимо девушек с табличками в бикини и крошечных ремнях, которые ничего не поддерживают. Вскоре я оказываюсь между лицами чемпиона UFC в полулегком весе Александра Волкановски (он с голым торсом) и его соперника с таким же голым торсом Брайана Ортеги. «Ну что, круто?» — спрашивает Уайт, и его вопрос похож на утверждение. Действительно, очень круто.
Отсюда мне видно, что дуэль взглядов — это отнюдь не показуха, рассчитанная на зрителя. Волкановски и Ортега ищут друг у друга слабости. Они провоцируют один другого, чтобы лучше понять соперника. Иногда алгоритмы требуют больше информации, и тогда бойцы начинают наносить друг другу удары. Уайт возбужденно говорит, что такое может произойти и здесь.
Волкановски оскорбляет Ортегу с тех пор, как они работали приглашенными тренерами на спортивном реалити-шоу «Абсолютный боец». По этой причине Уайт считает, что оно намного лучше, чем «Реальные домохозяйки». «Смотришь все эти реалити-шоу, а они там никогда не дерутся», — говорит он мне, как будто разбирает недостатки сценария. Но хотя он лично получает большое удовольствие от дуэли взглядов, готовой перейти в столкновение, ему не хочется, чтобы эти парни подрались прямо сейчас. Они могут получить повреждения, и в этом случае рекламируемое им мероприятие придется отложить. А еще это непрофессионально, когда бойцы начинают драться вне рамок назначенного поединка. Такое уже было неделю назад на взвешивании перед боксерским поединком на кабельном канале Showtime, и Уайт называет этот случай очередным примером деградации бокса: «Я всю неделю плевался из-за этого случая на Showtime. Со своим боем мне нельзя так облажаться».
Но похоже, он может. Стоя в фокусе камер, Волкановски дразнит Ортегу. «Что-то ты нервничаешь. Ты какой-то напуганный», — говорит он. Ортега, сдвинувший на затылок свою камуфляжную бейсболку, отрицательно качает головой, мол, нет, он не нервничает. Но взгляд у него какой-то ошалелый. Это из-за того, что он едва не довел себя до обезвоживания, чтобы похудеть и попасть в свою весовую категорию. Поэтому он делает ложный выпад в сторону Волкановски, демонстрируя свое спокойствие. Рука Волкановски с татуировкой в виде шипящей змеи молниеносно пролетает мимо моего лица, и я отскакиваю назад.
Уайт вклинивается между бойцами. «Это я немного нервничаю. Это я напуган», — говорит он бойцам и смеется. Он нежно разделяет их своими мощными руками. Потом хлопает меня по плечу, довольный тем, что мне так повезло — ведь я стал свидетелем того, как альфа-самцы играют мускулами. И я действительно чувствую себя везунчиком. В других видах спорта вся эта вражда и агрессивность приглушена и подавлена, а здесь она жива и выставляется напоказ. Уайт всегда любил драки. И всегда верил, что драки нравятся всем. А его работа состоит лишь в том, чтобы напоминать людям об этом. В 2001 году, когда Уайт занялся смешанными единоборствами, которые имели очень узкую аудиторию и были весьма непопулярны, такая уверенность казалась полным идиотизмом.
Мой отец занимался боксом в колледже и в армии. Когда я учился в начальной школе, он по пятницам в вечернее время смотрел боксерские матчи. А я их ненавидел. Я не мог понять, почему наше цивилизованное общество все еще разрешает такое варварство. Поэтому я играл в компьютерные игры вместо того, чтобы пачкать одежду на спортивной площадке. И я оказался прав. Когда Майк Тайсон в 1997 году откусил ухо Эвандеру Холифилду, общество посчитало бокс слишком варварским видом спорта. По данным опроса Института Гэллапа за 2006 год, всего два процента американцев назвали бокс своим любимым видом спорта. Любителей фигурного катания оказалось намного больше.
В отличие от меня, Уайт считает, что у бокса коммерческие проблемы, но никак не этические. По его словам, люди в любой части света непременно бросают все свои дела, как только где-то вспыхивает драка, и смотрят. Он утверждает, что восхищение человеком, который может побить другого человека, встроено в нашу ДНК. Поэтому Уайт решил, что смешанные единоборства будут популярны во всех странах. Правила учить не надо, долгой истории, чтобы ее оценивать, у боев без правил тоже нет. «UFC как Энди Уорхол. Крикет как Марк Ротко (художник, представитель абстрактного экспрессионизма — прим. ИноСМИ). Энди Уорхола понимают все. Что касается Ротко, тут понимание затруднено», — говорит главный операционный директор UFC Лоуренс Эпштейн (Lawrence Epstein). Эпштейн в прошлом юрист, а с Уайтом он познакомился в 1990-х, когда начал ходить на тренировки по боксу.
Обучая жителей Лас-Вегаса наносить удары и уходить от них, Уайт верил, что бойцовский спорт вернется. По его словам, в мире есть три основных типа людей: задроты, энтузиасты и лузеры, причем одни совершенно не понимают других. А еще есть маленькая четвертая группа: бойцы. Они чужаки, у них отсутствует коммуникабельность, и действуют они всегда на пределе. В детстве ему казалось, что он сможет стать бойцом.
Уайт родился в 1969 году. Исключенная из школы мать родила его в 19 лет. Она утверждает, что с ней дурно обращались родители. Отцом Уайта стал 21-летний алкоголик. В 2011 году Джун Уайт написала книгу про своего сына «Дэйна Уайт, король смешанных единоборств» (Dana White, King of MMA). Свою юность она описывает следующим образом: «Круг моих знакомых — это был в основном сброд из бандитов, грабителей банков, наркодилеров и торговцев оружием». Когда Дэйне исполнилось восемь лет, отец уже ушел из семьи.
Мать пишет, что Дэйна преуспевал в основном в том, что часто ввязывался в драки. Правда, автор не укоряет его за это, а сообщает о драках сына как о достижениях — с большой материнской гордостью. По ее словам, Уайт всегда защищал репутацию женщин, честь семьи и слабых. Даже древних римлян не воспитывали в таком духе чести и благородства, как Дэйну Уайта.
После школы Уайт работал укладчиком дорожного покрытия, вышибалой, носильщиком в отеле. Со временем он стал учеником тренера по боксу в Бостоне. Именно тогда он познакомился с настоящими бойцами и понял, что сам он из другого теста. Он говорит, что никогда не сможет одержать верх над бойцом UFC, «даже над девчонкой». Уайт понял, что принадлежит к категории энтузиастов. А как показывают бесчисленные кинофильмы, после школы у таких энтузиастов нет четкого жизненного пути. Уайт также понял, что он даже не крутой энтузиаст. Когда люди гангстера «Уайти» Балджера начали угрожать Уайту, потому что он не заплатил дань в размере 2,5 тысяч долларов за пользование его спортзалом, Дэйна сбежал в Неваду. Мать поехала вслед за ним.
В Вегасе боксерские занятия Уайта обрели такую популярность, что он начал проводить тренировки в огромном спортивном зале, который сегодня является самым большим в мире стриптиз-клубом. Он стал местной знаменитостью, и к 2000 году уже был менеджером двух бойцов смешанных единоборств, которые впоследствии стали настоящими звездами: Тито Ортис и Чак Лидделл. Уайту пришлось бороться за выплаты по контракту, который он заключил для Ортиса с музыкальным промоутером, ставшим в 1993 году соучредителем Абсолютного бойцовского чемпионата.
Подобно детям, которые спрашивают, какой супергерой победит в драке, UFC пыталась выяснить, какая дисциплина в смешанных боевых искусствах будет преобладать. Но заниматься промоушеном было непросто, и поэтому Абсолютный бойцовский чемпионат не платил бойцам Уайта. Уайт уговорил братьев Лоренцо и Фрэнка Фертитта, знакомых ему со школьной скамьи, выкупить оказавшуюся в бедственном положении UFC за два миллиона долларов. Уайт начал их тренировать, а потом они познакомились с бойцом джиу-джитсу и научились этому боевому искусству. Фертитта посчитали, что это будет интересно и забавно — получать дополнительный приработок к своему очень успешному бизнесу в казино. Они отдали Уайту 10% компании, назначили его президентом и подписали контракт, где говорилось, что если между братьями возникнут разногласия, они решат свой спор на татами для джиу-джитсу, а Уайт будет судить этот поединок.
В Вегасе немало зазорной работы, но владеть Абсолютным бойцовским чемпионатом в 2001 году было, пожалуй, самым постыдным делом. Этот вид спорта рекламировали под лозунгом «Никаких правил», и это была правда, если не считать запрет кусать соперника, выдавливать ему глаза и бить в пах. Не было ни раундов, ни ограничений по времени, ни судей. Закончить бой можно было только нокаутом или признанием поражения. Бойцы дрались в октагоне, обнесенном забором из черной проволочной сетки. Там не было углов, где можно было бы спрятаться.
В 1996 году большой фанат бокса сенатор Джон Маккейн ополчился против UFC с трибуны американского сената, назвав чемпионат «человеческими петушиными боями». Он направил письма губернаторам всех штатов с просьбой запретить этот вид спорта. Американская медицинская ассоциация также рекомендовала ввести запрет. Бранить UFC стало настолько модно, что в эпизоде ситкома «Друзья», вышедшем в 1997 году, Моника порвала со своим бойфрендом-миллионером из отрасли информационных технологий, потому что тот сошел с ума и вступил в UFC, отказавшись покинуть чемпионат даже после того, как ему наложили гипс на все тело. Давая позже интервью в школе бизнеса Стэнфордского университета, Уайт сказал: «Мы купили компанию, которую не пускали на телевидение, где берется плата за просмотр. Компаниям порнофильмов разрешено брать плату за просмотр».
Но главная проблема Уайта заключалась в том, что никто, даже в Вегасе, не разрешал Абсолютному бойцовскому чемпионату проводить бои. Так продолжалось до 23 февраля 2001 года, когда в развлекательном комплексе «Трамп Тадж-Махал» в Атлантик-Сити провели турнир по смешанным единоборствам UFC 30: Battle on the Boardwalk. Дональд Трамп пришел на первый предварительный бой и смотрел его до самого конца, хотя он длился много часов. Потом он подружился с Уайтом, и тот выступал на съездах республиканцев в 2016 и 2020 годах.
Но к 2004 году убытки Уайта составляли уже 34 миллиона долларов. В отчаянии он вместе с братьями решил организовать реалити-шоу, показывая там UFC. Они выбрали только что появившийся на свет канал Spike TV и добились согласия на показ шоу при условии, что сами будут его финансировать. Премьера «Абсолютного бойца» состоялась в 2005 году. Как и в «Реальном мире», в этом шоу люди были собраны в одном доме. Но в отличие от большинства эпизодов «Реального мира», это шоу заканчивается боем двух участников. Но некоторые не дожидались конца эпизода. Боец второго полусреднего веса Джулиан Лейн в следующем сезоне стал знаменитостью, когда вошел в раж, начал бить кулаками в стену и кричать: «Дай подраться, бро!» Товарищи по шоу едва удержали его. Последний эпизод первого сезона закончился разрешенным боем между Форрестом Гриффином и Стефаном Боннаром.
Во время поединка зрители звонили друзьям и уговаривали их включить телевизор. В итоге бой посмотрели три миллиона человек.
Спустя два года после матча Гиффина и Боннара Абсолютный бойцовский чемпионат обрел достаточно весомую репутацию для того, чтобы журнал Sports Illustrated задался на своей обложке вопросом: «UFC: слишком жестокий спорт или наше будущее?» В 2016 году ответ на этот вопрос уже не вызывал сомнений, потому что агентство по поиску талантов и медийный холдинг Endeavor купил эту компанию за четыре миллиарда долларов. Уайт от этой сделки получил 360 миллионов. В контракте было условие, что он продолжит руководить компанией. Контракт Уайта был продлен до 2026 года.
UFC стала огромной корпорацией, а отношения Уайта с матерью испортились. В своей книге она пишет такое, что матери крайне редко говорят о своих детях, например: «Из настоящего друга, хорошего сына и прекрасного человека Дэйна превратился в мстительного тирана, бесчувственно обращающегося с другими людьми». Мать обвиняет его в том, что он лжет жене, а жену — что она его избивает. Она также пишет, что Дэйна побил щенка. И что он не проявляет финансовой щедрости по отношению к ней и к своей бабушке. Уайт обсуждать эти утверждения категорически отказывается.
Когда вышла книга Джун Уайт, Дэйна и его сестра Келли уже не разговаривали со своей матерью. «Мы были очень близки. И это самое печальное, — говорит Келли. — Дэйна ничего плохого ей не сделал. Я просто не понимаю ее. Я несколько раз слышала от нее, что он эгоист. Не знаю, откуда она это взяла, кто ей это сказал, но он очень много отдает на благотворительность. Не понимаю, в чем ее конечная цель. Лишиться семьи?»
Уайт чем-то похож на Тони Сопрано в своем отношении к матери. Он любит ее, несмотря ни на что, и ничего плохого о ней не говорит. Это показательно, так как обо всех остальных он в выражениях не стесняется. Он не боится ругать своих активных бойцов, которых 670 человек, и все они работают у него по контракту. Спортивный вебсайт The Athletic в 2021 году провел опрос, который показал, что лишь 6,5% бойцов из смешанных единоборств против создания профсоюза. А Уайт, тем не менее, не намерен этого допустить. Бывший боец Кунг Ле стал одним из инициаторов процесса по групповому иску, который продолжается с 2014 года и может вылиться в круглую сумму в несколько миллиардов долларов. Истцы обвиняют Абсолютный бойцовский чемпионат в том, что он стал монопсонией (монополия единственного покупателя определенного товара — прим. ИноСМИ) и серьезно недоплачивает своим спортсменам. Иск может дойти до Верховного суда США, и в этом случае впервые в истории американского правосудия будет вынесено решение по крупному делу о монопсонии.
Национальная футбольная лига, Национальная баскетбольная ассоциация и Главная лига бейсбола договорились отдавать игрокам половину доходов, а Абсолютный бойцовский чемпионат платит им примерно 17,5%. «Один из наших клиентов жил в гараже за домом своей матери, хотя уже являлся высококлассным бойцом UFC. Это жестоко, — говорит руководитель представляющей интересы бойцов фирмы Berger Montague Эрик Креймер (Eric Cramer) (выплаты бойцам составляют от десяти тысяч до 20 миллионов долларов за бой). — Они не получают медицинскую страховку. Им не платят за тренировки. Их менеджеры не получают никаких денег. В боксе один промоутер работает с другим, и они договариваются о поединках. В UFC же не ты, а они решают, с кем ты будешь драться и когда». Креймер утверждает, что если боец не соглашается продлевать контракт на условиях Уайта, его назначают на такие бои, которые навредят карьере атлета.
Уайт, нанявший фирму звезды юриспруденции Дэвида Бойза (David Boies) защищать UFC, все обвинения отвергает. «У бойцов какая-то страшная паранойя, типа «это Уайт хочет, чтобы меня побили», — говорит он. — Легких боев здесь не бывает». Что касается бойцов, которые берут подработку, чтобы были деньги на оплату жилья (так говорится в судебном иске), Уайт перед ними извиняться не собирается: «Либо ты один из лучших в мире, либо нет. Люди, которые сочиняют такие иски, относятся к категории «либо нет»».
В дополнение к судебному разбирательству на Уайта давит конгрессмен Маркуэйн Маллин (Markwayne Mullin), который в будущем году может стать сенатором. Этот республиканец из Оклахомы был бойцом смешанных единоборств. Когда UFC пригласила его сниматься в реалити-шоу «Абсолютный боец», поставив условие, что все шесть недель съемок он не должен звонить по телефону и даже руководить своей сантехнической компанией, Маллин от приглашения отказался. Он предложил законопроект, предусматривающий распространить действие закона «О реформе в боксе», названного в честь Мухаммеда Али, на смешанные единоборства. Закон этот требует, чтобы сторонняя организация составляла рейтинги бойцов вне зависимости от того, состоят они в UFC или в одной из небольших лиг смешанных единоборств. Спортсмены с высокими рейтингами должны драться невзирая на то, к какой лиге они принадлежат, что поможет проводить больше состязаний. Маллин считает несостоятельным утверждение UFC о том, что бойцы являются независимыми подрядчиками, а не сотрудниками, и уверен, что суд это утверждение отвергнет. «Я подрядчик по сантехническим работам, и я немного понимаю, что такое контракт. Если сто процентов твоих денег получает одна организация, ты никакой не субподрядчик».
Уайт заявляет, что никогда не позволит другим людям решать, кто будет драться. Он считает такие решения самой важной частью своей работы. Комментатор и бывший чемпион UFC Дэниел Кормье вспоминает, как он отправился на пресс-конференцию сразу после того, как отстоял в Бостоне свой чемпионский пояс в полутяжелом весе. Он был уставший, весь в кровоподтеках.
«Я зашел в раздевалку, и тут входит Дэйна и говорит: «Как насчет того, чтобы в июле провести поединок со Стипе Миочичем и попытаться завоевать двойное чемпионство? Я тебе звякну в понедельник»». Кормье обессилел и не хотел говорить на эту тему, но Уайт упорствовал и предложил хорошие деньги. «Вот так они в UFC делают свои дела, — говорит Кормье. — Он никогда не останавливается. Это постоянная схватка со всем миром».
Уайт так занят организацией боев, что ему некогда проводить время в своем офисе размером с квартиру. И он не верит, что я никогда не видел его офис. Уайт ведет меня туда через картинную галерею, как будто призванную посрамить коллекционера Дэмьена Херста (Damien Hirst), и изображает из себя экскурсовода. Вот на столе самурайский меч XVII века, а вот в углу самурайские доспехи. Вот череп саблезубого тигра. Картина Брюса Наумана (Bruce Nauman). Ну, такая, своеобразная картина — предложение «Обратите внимание, ублюдки», написанное задом наперед. Ружье из папье-маше, материалом для которого послужили американские доллары, и пули, наполненные кровью, героином, золотом и алмазами. Огромная цветная фотография Нобуёси Араки, на которой видна татуированная спина гангстера якудза, занимающегося сексом с обнаженной женщиной. Этот снимок под названием «Татуированное порево» он получил, когда ему позвонил один знакомый и сказал, что подготовил ему подарок, а потом попросил отправить ему за него 200 тысяч долларов, не сообщив, что это за подарок. Довольно странный способ одаривать друзей, но Уайт все равно согласился. А когда увидел фотографию, то сказал: «Я не могу ее выставить! Здесь женщины работают!» Но знаете, это же искусство, и он в итоге ее выставил на всеобщее обозрение. И никто не жалуется.
На другой стене висят две бас-гитары. На них подпись гитариста Red Hot Chili Peppers Фли, но на самом деле, они нарисованы Херстом, который, конечно же, фанат Абсолютного бойцовского чемпионата. Если пройти дальше в вестибюль мимо огромной кучи пресс-папье с ручками в виде кастетов, можно увидеть триптих. Дональд Дак и Мики Маус готовятся к поединку, а потом дерутся в октагоне UFC.
Дверь в его кабинете ведет в небольшой холл с ванной комнатой. Там же гардеробная, заполненная редкими кроссовками и одинаковыми футболками всевозможных цветов. Дальше личный спортзал. Уайт продолжает экскурсию и заставляет меня прочитать все цитаты Брюса Ли и своего близкого друга Майка Тайсона, написанные на стенах зала. («Не удивляйтесь, если я веду себя как дикарь. Я и есть дикарь».) Я обязан в полной мере воспользоваться спортзалом, пока не уехал! Отказаться я не успеваю. Уайт дает указание помощнику включить меня в список, чтобы я мог посещать спортзал в любое время.
Мы возвращаемся в кабинет, но по пути заглядываем еще в одну дверь, которая ведет в бар Уайта. Это полноценный спортивный бар. Я обязан попробовать бурбон со вкусом банана Howler Head. Уайт знает, что я об этом думаю, но обещает, что вкус банана ничего не испортит. После бананового бурбона я должен попробовать текилу Джонсона Teremana. Он пил ее за ужином с Дуэйном в Нью-Йорке как раз накануне локдауна. Текила оказалась настолько хорошей, что Уайт настоял, чтобы Скала взял его в качестве инвестора. Джонсон, воодушевившись от воодушевления Уайта, сказал да, обязательно. На следующий день после ужина Джонсон сказал совсем другое: «Я вернулся домой, посмотрел финансовые отчеты по Teremana и понял, что инвестировать ничего не надо». Нет проблем. Все понятно. Уайт начал делать собственное спиртное Howler Head.
Большую часть времени Уайт проводит напротив своего огромного офиса в паршивой комнатенке для совещаний, где нет окон. Одна ее стена — это карта мира. На второй надпись «Искусство войны» в окружении флагов разных стран. Самая важная стена — стена со списками. Уайт сидит там со своим директором по развитию бизнеса Хантером Кэмпбеллом (Hunter Campbell), старшим вице-президентом по связям с бойцами Шоном Шелби (Sean Shelby) и вице-президентом по связям с бойцами Миком Мейнардом (Mick Maynard). Они там организуют бои.
Каждый понедельник независимая организация в составе сотрудников СМИ, освещающих смешанные единоборства, и экспертов присылает им рейтинги из 15 лучших бойцов в каждой категории. Их вывешивают на стене. По вторникам с часу дня в течение трех-шести часов эта четверка обсуждает, кто будет драться. «Самый важный вопрос — что означает этот бой, — объясняет Кэмпбелл. — Почему он важен для людей? Какова сюжетная линия?». Зрители хотят видеть новичка, которого проверяет на прочность ветеран. Или сравнить двух ребят, занимавшихся у одного тренера, но чтобы потом один из них с тренером поссорился. Это не чистая система «раунд третий, раунд четвертый», которой добивается конгрессмен Маллин. Это что-то вроде WWE, очень популярной американской лиги рестлинга и развлечений, у которой есть заранее прописанная в сценарии драма. Правда, в UFC нет никакой выдумки, все по-настоящему. Уайт утверждает, что именно сюжетная канва делает Абсолютный бойцовский чемпионат популярным.
Потом Уайт и Кэмпбелл звонят бойцам, чтобы узнать, здоровы ли они, хотят ли драться и можно ли прийти к финансовому соглашению. «Иногда есть два парня из первой пятерки, которых ты хочешь свести в бою, но их жены и друзья против. Каждый день, даже во время сна мой телефон разрывается. Звонят, чтобы отказаться или сказать, что хотят драться с кем-то другим. Это какое-то гребаное безумие», — говорит Кэмпбелл.
Почему на организацию поединка уходит так много времени? Хотя у Уайта есть собственные, и весьма прочные убеждения, он хороший слушатель. Когда он замолкает более чем на минуту, его энергия рассеивается, и он как будто перестает обращать внимание на происходящее. Может быть, его организм даже дремлет в эти короткие промежутки, ведь отдых ему наверняка необходим. Но нет, Уайт усваивает информацию. Уайт когда-то давно пообещал, что не допустит поединков между женщинами. Но в 2012 году он познакомился с олимпийской медалисткой по дзюдо Рондой Раузи — и передумал. Раузи стала самым высокооплачиваемым бойцом в составе UFC и кинозвездой мирового масштаба. С тех пор как в 2013 году начались бои между женщинами, более 40 таких поединков заняли первую строчку по популярности. Да, Уайт может передумать, и делает он это быстро. Он антипод Гамлета.
Последний раз Уайт испытывал сомнения в апреле 2020 года. Он закончил телефонный разговор с Кэмпбеллом и молча сидел на кромке своего бассейна размером с олимпийский. Это та точка, где ловит сотовая связь на территории его поместья в Вегасе. Он построил его на месте четырех домов, каждый стоимостью во много миллионов долларов. Уайт сидел и думал, что, наверное, он плохой человек.
Из-за пандемии закрылись все виды спорта, все виды развлечений. Его начальство из Endeavor закрыло офисы и сократило персонал. «Я понятия не имел, что происходит. Я про весь этот ковид думал, исходя из того, что происходит с Томом Хэнксом», — вспоминает Уайт. Шесть долгих недель он сидел в своем доме один. Ну да, с ним была жена, были дети. И Уайт устраивал огромные вечеринки у бассейна, нанимая для этого барменов. И он за эти шесть недель запустил в производство Howler Head. Но он в это время был одинок — в этаком уайтовском смысле.
Не вынеся одиночества, он назначил совещание с участием всех вегасовских сотрудников в офисе UFC, находящемся в получасе езды от бульвара Лас-Вегас-Стрип, где в то время стояла пугающая тишина. Личное присутствие обязательно.
Собралось почти 300 человек. Уайт напомнил одну из восьми заповедей компании — «Быть первыми». (Восемь заповедей — по количеству сторон в октагоне.) «Он сказал, что мы станем лидерами и сделаем так, чтобы спорт помог Америке выбраться из всего этого, — вспоминает Кроули Салливан (Crowley Sullivan), возглавляющий потоковый сервис UFC Fight Pass. — Народ захлопал. В профессиональной среде со мной такого раньше не случалось».
Культура чести делит людей на два племени: твоя семья и твои враги. Преданность семье прежде всего. Уайт может быть резким, но люди, анонимно составляющие рейтинги UFC на сайте занятости Glassdoor, не могут сказать о нем почти ничего плохого. Он не хотел урезать зарплаты работникам или увольнять кого-то. Это же семья, пусть и на работе. Он хотел найти возможность для организации боев. «Я не собираюсь хватать все свое дерьмо, прятаться в своем большом доме и говорить: «Надеюсь, ребята, вы сами о себе позаботитесь». Да я бы не смог больше ходить по этому зданию, — говорит он, и его голос дрожит от эмоций. — Что получается? Только запахло жареным, и я тут же должен увольнять треть из вас и резать зарплату наполовину?»
Вместо этого он заключил сделку о проведении боев на острове Яс в Абу-Даби. Это оазис для туристов, где есть парк развлечений, поле для гольфа и ипподром. Уайт переименовал этот остров, назвав его островом боев.
Многие люди думали, что проводить спортивные мероприятия во время пандемии — это очень плохая затея. Ведущие СМИ быстро заклеймили позором этот план, назвав его безрассудным. И вот Уайт сидел на краю бассейна, смотрел на голубую воду и размышлял. Если каждый второй руководитель компании, если все эти политики и ученые, врачи и журналисты говорят, что он неправ, причем не просто неправ, а что он алчный демагог и махинатор, из-за которого его сотрудники окажутся в больнице с аппаратами ИВЛ, а его вышибли из двух колледжей после первого же семестра, то что он сам может понимать в этом деле? Может, он ошибается? Может, он чудовище?
«Это длилось не больше секунды. А потом я такой говорю: «Нет, мы это сделаем»», — вспоминает Уайт. В UFC они чихать хотели и на пятницу, и на понедельник, и на вторник, и на все остальные дни недели.
Охвативший США страх встревожил его больше, чем вирус. «Я почувствовал, что Америка ослабела за последние 15 лет. Сейчас это очень страшное место, и мы такие слабые», — говорит он. Уайт никогда не носил маску и запретил носить их всем из своего окружения, включая меня. «Знаешь, почему я привился? — спрашивает он. — Этот психопат (он имеет в виду гендиректора Endeavor Ари Эмануэля (Ari Emanuel)) звонил мне по 357 раз в день и говорил, чтобы я привился. Я не хотел, но сделал это. Одним из первых». Эмануэль большой сторонник либеральных течений, и он прекрасно ладит с Уайтом, который, несмотря на свою любовь к Трампу, ярый пацифист, атеист, и всегда голосует за тех, кто активнее всех выступает против войны. За Буша, за Керри, за Обаму, за Ромни и дважды за Трампа.
После взвешивания Волкановски и Ортеги Уайт сидит в комнате отдыха, уютно устроившись в кресле, которое даже больше, чем он сам. Он отправляет голосовое сообщение Хэлли Берри, которая в качестве режиссера сняла для Netflix кино «Удары» о бойце смешанных единоборств, сыграв в нем главную роль. Она должна была ужинать с победителем благотворительной лотереи, но не успевает. Поэтому Уайт решает, что сделает это сам.
Когда он заказывает столик, входят две женщины. Уайт радостно жмет руки Нур аль-Хармуди (Nour al-Harmoodi) и Науре Кахил (Noura Kahil), которые работают в министерстве культуры и туризма Абу-Даби. Уайт немедленно извиняется за то, что прикоснулся к ним. Кахил, пришедшая в хиджабе, машет рукой в знак протеста. «Мы же не в Абу-Даби», — говорит она, смеясь. Они много раз встречались с Уайтом и считают его высказывания весьма забавными. Но только отчасти, потому что он говорит только комплименты им и их стране. Когда женщины уходят, Уайт приказывает помощнику зарезервировать для них место в Carbone. Это вегасовский форпост нью-йоркского итальянского ресторана, где из колонок звучит голос Синатры, а ригатони алла с соусом на основе русской водки стоит 32 доллара. Он просматривает меню, заказывает свои любимые блюда и платит за еду, которую две женщины ни за что не смогут съесть полностью.
Сделка по организации боев на острове Яс была не первым случаем, когда UFC связывался с сомнительными деньгами. В 2018 году российский суверенный фонд вложил средства в создание отделения Абсолютного бойцовского чемпионата в России. А Уайт продолжает брать бойцов, связанных со спортивным клубом чеченского диктатора Рамзана Кадырова «Ахмат», хотя и против этого клуба, и против его филиалов министерство финансов США ввело санкции.
Но любовь Уайта к Абу-Даби долговечная. И странная. Объясняется она тем, что наследный принц шейх Мухаммед бен Заид аль-Нахайян страстно увлечен бразильским джиу-джитсу. Многие дети изучают его в школе в рамках учебной программы. Абу-Даби проводит немало крупнейших турниров по этому виду спорта и владела 10% UFC, пока компанию не выкупил холдинг Endeavor.
Как-то раз шейх взял Уайта на охоту, однако тот сбежал, подстрелив птицу. «Это ужасно. Я убил утку. Это неправильно. Она там летала, радовалась жизни, а теперь ее нет — и все из-за меня. К черту это, — говорит он. — Охотники ссыкуны. Ну что тебе может сделать олень?»
Отношение Уайта к охоте не навредило их дружбе. Равно как и настойчивое требование UFC о том, чтобы на проводимых в Абу-Даби боях присутствовали полураздетые девушки, которые носят таблички, и чтобы там дрались открытые лесбиянки. Уайт в числе 400 человек получил «золотую визу» в Объединенные Арабские Эмираты (ее также получили Криштиану Роналду и Новак Джокович), а отношения между UFC и ОАЭ сейчас прочнее, чем до пандемии. Остров боев никуда не денется.
Бой Волкановски и Ортеги стал для меня первым с 1996 года, когда я был спортивным журналистом и увидел дисквалификацию Анджея Голоты, который в Мэдисон-Сквер-Гарден ударил ниже пояса Риддика Боу. Из-за этого инцидента на арене началась потасовка, 12 фанатов попали в больницу, а 11 человек были арестованы. Я поклялся, что никогда бол