Тимур Исаков: Адвокаты слабо знают следственные действия по наркоделам

В Кыргызстане создается уникальная система взаимодействия общественности с государством в виде совместной деятельности Общественного фонда "Юристы за права человека" со Службой юридической помощи (СЮП) Министерства юстиции Кыргызской Республики (ранее – Центр по координации гарантированной государством юридической помощи) при поддержке Фонда "Сорос-Кыргызстан".
Система внедряется для повышения имиджа и потенциала адвокатов, включенных в Государственный реестр по предоставлению гарантированной государством юридической помощи. Советник юстиции I класса, начальник Управления цифровизации и контроля исполнения Службы юридической помощи при Министерстве юстиции КР Тимур Исаков рассказал в интервью vb.kg об этой инициативе.
- Всё чаще слышим об адвокатах гарантированной государством юридической помощи. Кто они и чем уполномочены заниматься?
- Служба юридической помощи при Министерстве юстиции КР является всего лишь заказчиком. Она нанимает адвоката для людей, которые не могут себе позволить такое дорогое удовольствие. Можно было бы, как говорится, отсидеться в кустах, но тут начинается самое интересное. Люди начинают жаловаться, что адвокат не пришел, не сделал и т.п. Надо понимать, что адвокат не госслужащий. Он связан с нами гражданско-правовым договором. Мы не можем его наказать, вынести ему выговор. Но деньги-то бюджетные, и государство не может просто так констатировать факты и молчать, как он работает - хорошо или плохо.
Как всегда, на помощь приходит всемирная стратегия "кнутом и пряником". Пряник заключается в том, что мы активно пересматриваем тарифы. Понятное дело, что те, которые сегодня предлагаются адвокату, и близко не соответствуют рыночным, тем более, есть выступление нашего президента Садыра Жапарова на съезде судей, где он упоминал о том, что надо поднять тарифы вдвое. Можно взять и поднять их арифметически, умножив на два, но СЮП пошла другим путём.
Служба юридической помощи рассматривает тарификацию через подъем, усиление эффективности, когда адвокат не просто приехал на санкцию, где решается вопрос закрыть подзащитного или нет, а он приехал вовремя (за что мы предлагаем платить отдельно). Приехал, посидел, подписал протокол, покивал головой, поговорил по телефону и уехал – тоже не очень нравится такая картина. Поэтому предлагается за его активные действия, а именно: за внесение ходатайства тоже предусмотреть отдельную плату. То есть не вот так в лоб увеличить тарифы за то, что он раньше делал плохо, а увеличивать тарифы за его своевременное появление в желаемом месте, за какие-то конкретные действия и, самое главное, за то, добился ли адвокат результатов в пользу своего подзащитного.
Мы также отлично понимаем, что по закону адвокат должен учиться, есть даже учебный центр адвокатуры, график обучения и т.п. Но дело в том, что и этого мало в современных условиях, потому что когда адвокат приходит на практику, перед ним разом предстаёт и гражданское, и административное законодательство, и ему очень трудно проследить, что изменилось от прежнего до нынешнего обучения. Специализация адвокатов это даже не дело настоящего и будущего, мы должны были сделать это еще вчера. Хорошо, когда человек глубоко знает отдельно взятый участок работы, поэтому СЮП вместе с ОФ "Юристы за права человека" уже четвертый год занимается узконаправленным обучением, например, по делам о наркотиках. Есть и другие наши совместные действия, направленные на семейное насилие, на торговлю людьми и детей. Именно по этим четырем направлениям мы и осуществляем специализацию адвокатов.
- Известно, что вы даже мастер-классы для адвокатов проводите. Чему конкретно вы там их обучаете?
- Моя задача – это специализация по делам о наркотиках. Она заключается в том, чтобы адвокат был глубоко погружен в данную тему, и у него не было белых пятен в знаниях. И дело не только в законодательстве. На мой взгляд, адвокаты очень слабо понимают даже, нет, не форму, а саму суть следственных действий, которые осуществляются по делам о наркотиках. Очень хорошо это было проиллюстрировано на примерах, когда я начинал проводить тренинги о том, как распознать, подкинули наркотики или нет. Мы собрали группу адвокатов и задаем им простой вопрос: "Ваш план действий, когда подзащитный говорит, что наркотики ему подкинули?". Адвокаты стали упираться, что надо просить опера, нужны понятые… Хорошо, допросили понятых, которые всё время путаются (они же люди), и что это дает? И наступает шок, а что делать? Когда я стал раскрывать методику, поначалу почувствовал скепсис и далее продолжил, что сейчас мы будем учиться, как доказывать криминалистическими методами. И это возможно, потому что есть такая наука как трасология, часть криминалистики, которая отвечает за следы преступления.
Рассмотрим самый простенький пример. Защитник говорит, что пакетик с наркотиками засунул ему в карман оперативный сотрудник. Адвокаты не понимают, что делать дальше, а я говорю, что нужны ножницы, определенное количество пакетов и одежду надо резать. Растерянность и шок адвокатов свидетельствуют о том, что они не понимают и не знают суть трасологии и химической экспертизы наркотиков. Представьте себе, отдаем пиджак эксперту и спрашиваем, есть ли на этом пиджаке следы от наркотиков? Эксперт берет пиджак и помещает его в ведро с водой, затем отжимает, выпаривает воду и изучает, есть ли на нем молекулы наркотиков. А где они? Берем ножницы, разрезаем пиджак на части, изучаем каждую и составляем карту. Представьте себе, кроме одного кармана, в остальных местах никаких следов наркотиков нет!
Опять вопрос - человек брал пакет руками, неужели он взял, положил его в карман и больше не касался других мест этими руками?! Ведь у него есть еще и брючные карманы, и брючный ремень, шнурки и т.п. По-хорошему это всё тоже надо запаковать и передать эксперту-химику. В итоге получается, что у нас вся карта пустая, кроме одного места, где есть пятно от наркотиков. Тогда встает вопрос, и как они туда залетели? Мало того, нужно еще сделать смывы с рук, лица, волос и т.д. Когда адвокаты начинают понимать, что данная карта является ключом к решению вопроса, у них происходит шок уже с другой стороны: "Ой, ну, это же так легко!" Речь идет о том, что когда появляется методика, она с трудом пробивает стены, а потом всё-таки начинает постепенно проникать в сферы деятельности, и образуется обратная связь.
Еще один случай из практики. В порядке гарантированной государством юридической помощи один адвокат приехал к следователю и прижал его своими знаниями: вытащил из своего чемодана ножницы, пакеты и начал резать, чем поверг следователя в шок. А я еще порекомендовал взять смывы с каждого пальца, потому что это тоже своеобразная карта. Поехали в Республиканский центр наркологии, распределили по отдельным флаконам смывы на каждые в отдельности пальцы, уши, шею, лицо и т.п. В результате следователь не решилась даже под стражу брать подозреваемого, потому что нельзя закрывать человека только потому, что в его кармане обнаружен какой-то пакетик с непонятным веществом.
Потом стали браться за более сложные дела, и сама методика стала усложняться. Представим себе, что попался какой-то более опытный следователь, который утверждает, что знает эту методику и грозится "замазать" руки, другие части тела и одежды, еще и в носки засунуть наркотики. А если так? И на этот вопрос есть ответ. Нельзя сосредотачиваться только на одном человеке и на одной сфере. У человека, например, есть машина, и, если он весь "измазан" наркотиками, то следы от них должны быть и на машине и в машине. А человек ведь еще и где-то живет! Почему в таком случае не ходатайствовать о назначении дополнительного осмотра и назначения экспертизы?!
Это напоминает мне своеобразную гонку вооружений: одни пытаются посадить человека, а другие ищут противоядие против этого. Против каждого действия, как известно, есть противодействие.
Таким образом, данная методика всё более совершенствуется, рождаются новые средства криминалистического противодействия, плюс еще наркотик наркотику рознь с точки зрения химии. Как правило, наркотические средства не бывают чистыми, за исключением их производства с помощью высокой химии, и если наложить две хроматограммы, то будет видно, что они не сходятся. Всё это дает новые возможности и дальнейшие направления деятельности, чтобы и далее обучать и совершенствовать знания адвокатов, чтобы они могли более эффективно защищать интересы своих подзащитных.
- Что мешает?
- Несовершенство законодательства. В настоящее время работает рабочая группа, которая будет готовить новый закон о наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах, вместе с Верховным судом ведется работа по подготовке проекта нового Пленума Верховного суда по уголовным делам о наркотиках, ведётся работа и с судебно-экспертной службой, потому что нужно решать насущные проблемы, связанные с химической экспертизой. И это отдельная очень большая чувствительная тема. По всем данным направлениям деятельности мы и работаем.
- В поисках правды?
- Да, эта правда, может быть, кому-то и неудобна, но на то она и есть правда. Я понимаю, что наши адвокаты не всегда работают в поисках правды и истины, а больше в поисках прав защиты своих клиентов. Мы, как представители государства, хорошо это понимаем и для нас это лишь часть совместной картины. Она не противоречит общей концепции, направленной на обеспечение прав человека, на то, чтобы выявлять все значащие по делу моменты и сделать это максимально в объективном ключе.
Сообщи свою новость: