Ассанж наконец на свободе, но как насчет нас?

За пять лет, прошедших с тех пор, как основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж был заключен в тюрьму в Великобритании, на мир обрушились пандемия, войны и все более угрожающие климатические катаклизмы, которые ставят под сомнение наше будущее. Но осознает ли публика, поглощающая новости, всю тяжесть нашего положения — это уже другой вопрос, пишет философ Славой Жижек.
В течение многих лет я боролся бок о бок с Джулианом Ассанжем и потом за него. Но когда я узнал, что он наконец вновь обрел свободу, моей первой мыслью было то, что он возвращается в мир, который выглядит — и является — гораздо хуже того, который он оставил. Пандемия, войны и повсеместное разрушение окружающей среды заставляют нас поставить серьезный вопрос: в каком смысле мы, дышащие свежим воздухом вне застенков, все еще можем считать себя свободными?
Даже наш вымысел становятся все хуже. Новый детский фильм "Головоломка 2" рассказывает о взрослении тринадцатилетнего ребенка по имени Райли. Ее личные эмоции — радость, печаль, страх, гнев, брезгливость — обнаружили в ее сознании новый раздел под названием "Самосознание". Но затем появляются четыре новые эмоции — тревога, зависть, стыд, хандра, — и начинается конфликт. Радость считает, что Райли должна сосредоточиться на том, чтобы весело провести время в лагере, а тревога хочет, чтобы Райли получила место в команде и завела новых друзей. В конце концов, первое и второе поколения эмоций учатся работать вместе, чтобы защитить постоянно подвергающееся угрозам сознание Райли, предлагая зрителям совершенно неправдоподобную картину человеческой психики.
В реальном мире подобное внутреннее психическое напряжение часто обостряется до безумия. Гораздо лучше было бы, если бы в фильме были показаны эмоции палестинского мальчика в руинах Газы, а не девушки из богатого пригорода Лос-Анджелеса. Вместо того чтобы работать вместе, формируя устойчивое "я", его конфликтующие эмоции толкают его к психическому срыву и суицидальным актам насилия. Вспомните замечательное описание Г. К. Честертона: "Солдат, окруженный врагами, пробьется к своим только в том случае, если он очень хочет жить и как-то беспечно думает о смерти. Если он только хочет жить — он трус и бежать не решится. Если он только готов умереть — он самоубийца; его и убьют. Он должен стремиться к жизни, яростно пренебрегая ею; смелый любит жизнь, как жаждущий — воду, и пьет смерть, как вино"[1].
[…] В Святой Земле мы слышим аналогичное послание, но освещение событий в массовых СМИ совсем другое. Последовательно предпринимаются усилия по формированию и манипулированию нашим восприятием происходящего, чтобы ограничить эмоциональное воздействие. В то время как израильтян убивают во время "резни", то палестинцев просто "находят мертвыми". Подобные формы "мягкой" цензуры насквозь пронизывают общественный дискурс.
Знаете ли вы, что большая группа израильских еврейских интеллектуалов недавно призвала все страны-члены ЕС, Великобританию и другие государства признать государство Палестина? Этот мужественный поступок практически не освещался в западных СМИ. Крупные события, которые могут затронуть чувства западной общественности, либо не упоминаются, либо о них сообщается лишь небольшим примечанием внизу страницы.
Многие ли заметили тот факт, что 20 июня 2024 года Израиль осуществил аннексию Западного берега реки Иордан, передав полномочия израильской армии "пропоселенческим гражданским служащим"? Ирония этого шага не останется незамеченной для палестинцев. Хотя военная оккупация подразумевает некоторую дистанцию от Израиля, новый порядок означает, что они интегрируются в израильский гражданский порядок — хотя в нем и господствуют шовинисты, стремящиеся их исключить.
Подобные примеры показывают, почему нам нужны такие герои, как Ассанж. Он сделал то, что должно было быть сделано, и заплатил за это высокую цену. Пришло время другим продолжить начатое им дело. Говоря "труд", я имею в виду не просто работу, а призвание: то, что от вас ждут. Ассанж решил основать WikiLeaks и раскрыть государственные секреты не для того, чтобы поразвлечься. Он сделал это потому, что не мог поступить иначе. Поэтому, я думаю, он счастливый человек, несмотря на все страдания, которые ему пришлось пережить.