Ферганская стабильность. В Центральной Азии урегулированы споры о границах

Территориальные споры долгое время оставались одним из главных источников напряженности в Центральной Азии. Однако впервые за все постсоветское время ситуация изменилась: власти пяти государств региона официально заявляют об отсутствии взаимных политических претензий. Почему это стало возможно, какие факторы способствовали достижению договоренностей и остаются ли риски новых конфликтов - об этом рассуждают эксперты Темур Умаров и Алибек Мукамбаев в аналитическом материале Фонда Карнеги "Всему есть границы. Почему страны Центральной Азии покончили с территориальными спорами". Публикуем отрывки из статьи.
С момента распада СССР Ферганская долина, разделенная на политической карте между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном, напоминала поле битвы.
За три десятилетия в стычках и вооруженных столкновениях там погибли сотни человек.
Казалось, что пограничные споры невозможно решить из-за объективных факторов - в первую очередь ограниченности сельскохозяйственных ресурсов в преимущественно аграрном и густонаселенном регионе с засушливым климатом. К тому же политики трех государств активно использовали эти конфликты во внутриполитических целях.
Однако 31 марта в таджикском Худжанде президенты Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана торжественно заявили о завершении всех территориальных споров. От новых конфликтов в будущем никто не застрахован, но пока лидеры видят куда большую выгоду в сотрудничестве, чем в агрессии. И эта логика - единственная гарантия стабильности на ферганских границах.
Кто стал миротворцем
Россия не спешила вмешиваться в споры двух союзников по ОДКБ, а после начала полномасштабного вторжения в Украину и вовсе потеряла к этой теме интерес. Владимир Путин лишь единожды встретился с Садыром Жапаровым и Эмомали Рахмоном, после чего публично признался, что Москва "отказывается от посреднической роли". Вместо этого российский лидер пообещал поднять из архивов советские карты, которые якобы должны были помочь сторонам "найти решение".
Отстранение Кремля от посредничества объясняется, во-первых, прошлым печальным опытом.
В 2020 году российский МИД пытался предложить свои услуги, но в ответ получил от таджикского дипломатического ведомства ноту протеста. Во-вторых, повлиял провал с урегулированием пограничного конфликта Азербайджана и Армении. В Москве решили, что им ни к чему очередная громкая неудача на постсоветском пространстве, которое Кремль до сих пор считает зоной своего исключительного влияния.
Читайте по теме Государственная граница. Как Кыргызстан решил этот вопрос с соседями На фоне беспомощности России особенно ярко проявилась посредническая роль Узбекистана, который еще в 2018-м запустил процесс региональной интеграции - тогда Шавкат Мирзиеев возобновил центральноазиатские саммиты без участия внешних партнеров типа России и Китая. К этому году руководство Узбекистана помогло возобновить диалог Рахмона и Жапарова, которые до недавних пор отказывались даже жать друг другу руки. Дипломатическая активность Ташкента проявилась, например, в начале 2025-го, когда премьер-министры Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана провели посвященную пограничным вопросам встречу.
Чего ждать дальше
Нельзя сказать, что угроза повторения конфликтов в будущем полностью устранена. Неизвестно, насколько гладко на практике будет реализовываться то, что прописано в новом договоре между Кыргызстаном и Таджикистаном.
Особое внимание вызывает пункт о беспрепятственном доступе местного населения к водохозяйственным объектам и ирригационным каналам. Это критически важно, учитывая экономику приграничных районов: в сельском хозяйстве заняты 74 процента экономически активного населения со стороны Кыргызстана и 75 процентов - со стороны Таджикистана. Споры о воде ранее регулярно приводили к стычкам.
Также большой вопрос, спокойно ли пройдет делимитация границы на тех участках, где дома кыргызов и таджиков расположены в шахматном порядке.
Да и в целом противники урегулирования пограничных вопросов по нынешнему сценарию никуда не делись, хотя пока не особо проявляют себя.
Так что дальнейших проблем исключать нельзя, но в целом впервые за все постсоветское время в регионе сложилась ситуация, когда власти всех пяти стран не имеют политических претензий друг к другу. И в пользу того, что такая ситуация окажется устойчивой, говорят два фактора - политический и экономический.
В Таджикистане правящий с начала 1990-х Рахмон подходит к моменту, когда нужно будет решать вопрос с передачей власти следующему поколению в лице его сына Рустама. В такой ситуации очаг напряжения на границах ему ни к чему. А в Кыргызстане политическая система подстраивается - как внутренне, так и внешне - под центральноазиатскую норму, то есть пытается повторить модель более преуспевающих соседей - Казахстана и в особенности Узбекистана.
Читайте по теме Садыр Жапаров: Закрепление госграницы - это шаг к безопасности и развитию С политическим фактором неразрывно связан и экономический. Мирное сосуществование двух самых маленьких экономик Центральной Азии - Кыргызстана и Таджикистана - дает им шанс присоединиться к бурному экономическому росту все тех же более богатых соседей.
На волне перенаправления торговых потоков из-за западных санкций против России внутренний товарооборот пяти стран Центральной Азии в 2023 году превысил $20 миллиардов, хотя еще в 2017-м составлял менее $9 миллиардов. То же касается и торговли с государствами за пределами региона. На фоне российской агрессии против Украины множество государств по-новому взглянули на Центральную Азию и сейчас готовы активно развивать с ней отношения. Из последних примеров - первый в истории саммит стран ЕС с Центральной Азией (3-4 апреля, Самарканд). Упускать такой уникальный шанс из-за приграничной нестабильности было бы глупо.